Какой-то крепыш, держа оружие над головой, прорвав бумажный экран, вывалился в коридор. Тикки встретила его огнем, лицо противника окрасилось красным, а бумажные экраны покрылись дырами. Она бросила и второй полуавтомат и достала «канг». Из прохода за простреленными ширмами неслись крики боли, и это было хорошо. Случайные жертвы тоже весьма желательны — это неотъемлемая часть ее работы. Нынче открылся сезон. Наконец-то мечты охотника становятся явью!
Злобная улыбка промелькнула на ее лице.
— Хорошо. Очень хорошо.
Пульсирующий ритм бэнда, играющего в «Чертоге Дракона», заглушал слова, но Тикки видела, слышала и чуяла достаточно, чтобы понять, что говорит Адама. На лице его расплылась удовлетворенная улыбка, в глазах поблескивали волчьи огоньки. Знакомый ритм слов «Хорошо… очень хорошо» четко резонировал в ушах Тикки. Даже запах Адамы излучал удовлетворение. Он повертел в пальцах латунную ручку своей трости, а потом сделал знак Тикки приблизиться.
— Гонконг благодарен тебе, — сказал он с улыбкой и взмахнул пальцами — будто отмахиваясь от конкурентов, как от назойливых мух.
Тикки поклонилась.
Упоминание о Гонконге снова наводило на мысль о связи Адамы с бандой «Зеленого Круга», страшного оружия «Общества 999», руководимого вождем «Триад» Силиконовым Ma. Благодарность такого человека, как Молоток, — вещь полезная. Пока его связи в Северной Америке сравнительно невелики, но влияние его все растет, а власть Ма в Восточной и Южной Азии просто всеобъемлюща.
Адама бросил фразу, из которой явствовало, что Тикки уже ждет новая работа. Она собралась было расспросить Адаму, но в это время вернулись из туалетной комнаты пять его очаровательных подружек. От них пахло свежей парфюмерией и прочими гигиеническими штучками. Адама широко улыбнулся и пригласил их снова присоединиться к нему в его кабинете.
— Кто будет моей Леандрой?
Одна из них, пышная, рыженькая, сладко заулыбалась.
Городской дом Адамы был тих. Только свет с улицы, просачивающийся сквозь занавески и портьеры, сумеречно поблескивал в густой тени комнат. Человек здесь мало что разглядел бы, а для Тикки было в самый раз.
Она лежала в вестибюле у входа. Сейчас для нее настало время ясности и определенности. Она снова обрела свой естественный облик, и это место — ее.
Любой, кто вошел бы сюда сейчас, увидел бы, как она могуча. Она лежала в мутном пятне лунного света, просачивающегося через фонарь в потолке. Ее кожа превратилась в густую косматую шубу из черного и красного меха, цвета крови и ночи. Передние лапы раздувались от мышц, а кисти лап были как у тролля. Клыками она могла раскусить человеческий череп, а когтями — разодрать человека от плеч до крестца. Она знала это, потому что так уже бывало. И не раз. В своем естественном обличье она сражалась даже с троллями и неизменно выходила победителем.
