Створка двери заслоняла ему поле зрения, он открыл ее полностью — Микки лежал в дверном проеме. От его головы остались только кровавые руины, лицевая часть черепа была полностью снесена. Мозги вывалились наружу, правая рука была ободрана до кости. Грудная клетка представляла собой одну сплошную рану, из которой на пол хлестала кровь.
Молоток заскрежетал зубами. Он весь облился потом, но трясло его не от страха — в крови бурлил чистый адреналин. Нет, это был не страх. Молоток пришел в неистовство, он вскинул оружие и дал очередь в потолок.
— Ты, сраная сука! Все, ты мертвая! Я убью тебя! Эту ведьму унесут отсюда в гробу!
Все, она уже дохлая!
Тикки остановилась в проходе между ящиками и прислушалась. Вопли Молотка, то, как он впустую расходовал боеприпасы, впечатления на нее не произвели. Она только подавила в себе желание немедленно ответить ему той же яростью.
Что ж, человечек, приди и возьми меня… Посмотрим, что из этого выйдет.
Ее бы вообще здесь сейчас не было, если бы она не чувствовала себя в состоянии отразить любую угрозу со стороны Молотка и его орлов. Вне зависимости от того, следует ли Тикки своим животным инстинктам или рациональным побуждениям, на двух ногах или на четырех, но она в любом случае не дура и не самоубийца. Это ее прихоть — то, что она сейчас охотится, пребывая в своем естественном обличье. Она избрала тактику заманивания, которой ее учила мама. Этих парней, что вздумали на нее охотиться, Тикки воспринимала как дичь — так велела ей Природа.
Примерно в середине зала она пригнула голову и ударила лапой по высокому штабелю картонных ящиков раз, потом другой. Когда штабель повалился на пол, она отпрыгнула в боковой проход и, сделав по нему петлю, снова выскочила в главный проход в дальнем конце склада.
Она двигалась без усилий, мягко и плавно. Ее когти оставляли на бетонном полу следы, но поступь была бесшумной.
Ей нетрудно было выяснить, кто за ней охотится, — слухи носятся по улицам, умей только слушать. Те, кто за ней охотились, раздавали деньги за информацию направо и налево и при этом слишком спешили. Привести их сюда, в складское здание на берегу реки, было до смешного легко. Ей помогли друзья Стила.
Молоток снова что-то заорал и дал очередь откуда-то слева. Он шел к груде поваленных коробок. Тикки не нужно было даже прислушиваться к шуму, который он при этом производил. Она чуяла его путь. Тысячи запахов заполняли ее ноздри с каждым вдохом. Некоторые были несущественны — пластик, картон, бетонная пыль. Запах Молотка выделялся резкостью, вспыхивал, как маяк, рисуя в ее мозгу постоянно меняющуюся карту складского зала.
