Девушка вспыхнула. Только такой извращенный тип, как Николас Палмерс, мог получать удовольствие из подобного рода воспоминаний.
Он подошел к ней чуть ближе, и она инстинктивно напряглась, гордо вскинув голову.
— Так на что ты потратила деньги? Согласись, это был самый легкий заработок в твоей жизни, или я не прав? Признайся, Элен! — Он злорадно рассмеялся. — Когда ты стоишь передо мной, такая красивая, такая недоступная, может показаться, что у тебя в жилах ледяная вода, а не горячая кровь. Но я знаю, стоит мне только прикоснуться к тебе, и твоя неприступность исчезнет. Ты вся загоришься, не так ли? Скажи мне, Элен, все мужчины так на тебя действуют или я — исключение? Наверное, такой темперамент осложняет жизнь?
Она все еще улыбалась, но сердце уже стучало метрономом, отсчитывая последние мгновения существования ее ледяной маски.
— Боюсь, у вас несколько преувеличенное мнение о своих возможностях, — произнесла она как можно спокойнее.
Он улыбнулся краешком губ.
— Ты так думаешь? Может быть, ты и права, но в твоем случае я вряд ли ошибся. Это легко можно проверить.
Элен видела голодный блеск в его глазах, намерения его были столь очевидны, что ей оставалось только воскликнуть:
— Не смей!
Не обращая внимания на ее слова, он подошел к ней вплотную.
— Но и ты меня хочешь, Элен. Мы оба это знаем. Ты ненавидишь меня, но хочешь…
Николас прижал ее к себе — не грубо, но и не нежно.
— Если ты сделаешь еще хоть что-нибудь, я закричу, закричу изо всех сил.
Но она не закричала. И не сделала ни одного движения, чтобы оказать сопротивление или хотя бы создать видимость защиты. В ней не было больше ни гордости, ни стремления дать отпор. Снова, как и в первый раз, ее захлестнуло чувство, уносящее прочь силы и волю, оставляющее в душе лишь странный коктейль из желания и боли, возникшей от безысходности, от полной неспособности противостоять этому желанию. И снова, как и тогда, она приоткрыла рот для поцелуя.
Почувствовав под пальцами его широкую спину, Элен застонала. Ей захотелось прижать его к себе так, чтобы их тела слились воедино, чтобы раствориться в нем…
— Девочка моя, — возбужденно шептал он у самых ее губ, — покажи мне, покажи, как ты меня хочешь…
Элен не понимала, чего он ждет от нее. Она действовала по наитию, так, как велел ей инстинкт, возвращая ему поцелуи с жаром, о существовании которого даже не догадывалась. Она не осознавала, что делает. Разум молчал. Говорили чувства.
— Смотри, как я хочу тебя, — прошептал он, тесно прижав ее к себе.
