Ночь Кит, Мик и Роберт вновь провели в тюрьме Льюис.
На следующий день Кит рассказал на суде, что считает это дело подстроенным газетой «Ньюс оф зе Уорлд». Они обвиняют их в хранении и употреблении наркотиков, чтобы замять встречный иск Мика, обвинившего их в клевете.
Его фантастическое обвинение было подкреплено показаниями полицейских, засвидетельствовавших, что девятнадцать полицейских участвовали в облаве в Редлэндсе по прямой наводке газеты.
Однако, невзирая на в высшей степени подозрительные обстоятельства полицейского рейда, присяжным понадобился всего час, чтобы вынести решение о виновности Кита.
Судья Блок сначала обратился к Киту.
— Максимальный срок за преступление, в котором вас признали виновным присяжные, — десять лет. Серьезность этого дела очевидна, раз уж о нем зашли дебаты даже в парламенте…
Все в зале ошеломленно замерли, несколько девушек, понимая, что сейчас произойдет, вскрикнули «О нет!».
Судья Блок приговорил Кита к году тюремного заключения и возмещению судебных издержек в размере 500 фунтов. Роберта приговорили к шести месяцам тюрьмы и выплате 200 фунтов, а Мика — к трем месяцам и выплате 100 фунтов.
Мик покачнулся, словно его ударили в солнечное сплетение. На мгновение я подумал, что он сейчас упадет в обморок. В зале судорожно рыдали две девушки: «Его отправляют в тюрьму, потому что они ненавидят его за длинные волосы!»
Судья Блок самодовольно улыбался, как человек, выполнивший свой долг. Несколько месяцев спустя он скажет на званом обеде одного земельного общества:
— Мы с моими коллегами и вы, дорогие земляки, сделали все, чтобы скостить «Роллинг Стоунз» срок. Но, увы, это оказалось невозможно…
Мик и Кит отнеслись к тюрьме по-разному. Кит видел в этом своего рода романтику. В детстве он, как и я, с восхищением смотрел на многих преступников. Так что, хотя он и был подавлен тем, что ему придется отбывать срок, но в то же время ему было интересно посмотреть, на что в действительности похожа жизнь за решеткой. Первым делом у Кита забрали его отделанную кружевом рубашку и длинный приталенный пиджак и выдали мешковатую тюремную униформу. Вскоре другие заключенные, оказавшиеся в основном гораздо моложе, чем ожидал Кит, дали понять, что они на его стороне, и передали ему в камеру табак и бумагу для самокруток.
Потом, когда по радио зазвучала «Satisfaction», узники почти во всех камерах зааплодировали.
«Свои», — подумал Кит и с облегчением улыбнулся.
