Напрасная надежда. Келси прошла мимо, протянув на ходу индикатор с надписью «беременна» и еще два — с голубыми полосками. Джек посмотрел достаточно фильмов, чтобы знать ответ и без чертова неонового сигнала.
Может, по этой причине он и не мог выкинуть Келси из головы? Существует ли такая вещь, как мужская интуиция?
Ничего подобного. Его мучило вожделение. Ни о чем другом Джек думать не мог, а когда понял, что бороться бесполезно, решил приехать и разобраться на месте. Он бросил тренировки, чтобы закончить начатое. Но колдовское наваждение на глазах оборачивалось ночным кошмаром, как во второсортном фильме ужасов.
Мысли принимали все более драматическое направление. Келси встретила его очень сдержанно. Почему? Быть может, она знала о беременности, но не хотела говорить ему? И никогда бы не сказала? Джек посмотрел на Келси. Да нет, для нее новость тоже стала потрясением. Никто не сыграл бы так достоверно. Но его все еще мучил вопрос: сообщила бы она о ребенке, если бы узнала раньше?
— Мы найдем решение, — произнес он в тишине, стараясь вселить в Келси уверенность, которой не чувствовал сам.
Келси посмотрела на него с ужасом.
Джек привык решать проблемы. Надо было выработать план, но в голове крутилось единственное слово — «беременна». Он подумал о том, как сам появился на свет, и паника парализовала мозг окончательно.
— Это мой ребенок? — Слова сорвались с губ прежде, чем он успел остановиться.
— Да.
Вопрос получился грубым и бестактным, но Джеку нужна была полная уверенность — в свете того, что ему придется рано или поздно сообщить Келси. Но не сейчас. Она была достаточно расстроена, не стоило пугать ее еще больше.
— Я готов нести полную ответственность, — сказал он твердо. — Сам виноват…
— А я тебя не виню, — перебила Келси.
Наступила долгая пауза. Закравшиеся сомнения не давали покоя, и Джек, редко терявший самообладание, на сей раз не удержался.
— Можно спросить тебя кое о чем?
Она пожала плечами:
— Конечно.
— Если бы я не пришел сегодня, ты бы сообщила мне о беременности? Я узнал бы, что стану отцом?
Келси не предполагала, что вечер может стать еще хуже, но это случилось.
— Конечно, сказала бы, — выдавила она. — Хотя мы почти незнакомы.
Она отвернулась и подошла к окну. «Как ужасно все обернулось! — думалось ей. — Однако на переживания нет времени. Первым делом нужно освободить Джека от ответственности. Он вольная птица. Ему нужен адреналин, экстремальный спорт, постоянное движение. В этом смысл его жизни — он не может иначе. Нельзя сажать его в клетку, лишать свободы, потому что тогда я потеряю уважение к себе, как это случилось с мамой. А если не лишать, я награжу своего ребенка блудным, вечно где-то пропадающим отцом».
