Ни один медонец не был допущен к участию в проекте: включение хотя бы одного медонца в число участников проекта повлекло бы за собой массовый исход обидчивых темпераментных маньяков, лихорадочно работавших над решением проблемы, но Серый линзмен скрупулезно фиксировал каждое действие, каждую мысль любого из отобранных им гениев. Записи Киннисона тщательно изучались не только Мудрым с Медона и его помощниками, но и многочисленной армией не столь блестящих, но несравненно более уравновешенных ученых Галактического Патруля.
— Вот теперь вы, ребята, можете приниматься за работу, — произнес со вздохом глубокого облегчения Киннисон, когда последний из участников проекта, фигурально выражаясь, отряхнул со своих одежд прах Медона и отбыл на родную планету. — А я хочу недельку отоспаться. Сообщите мне, когда действующая модель будет готова. Идет?
Киннисон лукавил: ничто на свете не интересовало Серого линзмена больше, чем наблюдение за постройкой первого аппарата. Он видел, как возводился решетчатый каркас, как сооружалась сферическая оболочка диаметром в двадцать футов. Не меньший интерес вызвал у Киннисона и монтаж специальным образом размещенных шести атомных возбудителей, каждый из которых обладал производительностью, позволявшей преобразовывать в чистую энергию десять тысяч фунтов массы в час. Киннисон знал, что возбудители запускают энергетические приемные экраны с коэффициентом усиления не менее двадцати тысяч. Энергия, снимаемая с приемных экранов, эквивалентна той, которая выделилась бы при аннигиляции по крайней мере шестисот тысяч тонн массы в час. Чудовищную энергию закачивали в центр сети шесть небольших механизмов, представлявших собой не что иное, как шесть супербергенхольмов. Описывать внутреннее устройство-столь необыкновенно. сложных устройств было бы бесполезно. Скажем только, что создание их было бы совершенно невозможно без медонских проводников и изоляторов. Наблюдал Киннисон и за строительством конвейера и желоба. На его глазах сотни тысяч тонн различных бросовых материалов-камней, песка, цементных глыб, металлолома и всевозможного мусора — сбрасывались в сферу и бесследно исчезали, словно их и не было.
— Давайте хоть раз заглянем внутрь сферы и посмотрим, что там происходит! — не выдержал однажды Киннисон.
— Не сейчас, Ким, — охладил его пыл главный инженер Лаверн Торндайк. — Там внутри образуется вихрь, пока микроскопический. Я не имею ни малейшего понятия о том, что последует дальше, но, должен сказать, чертовски рад быть здесь и способствовать осуществлению задуманного тобой плана.
