— И все же я твердо решил, что должен вернуться в подполье. И почему-то верю, что принесу пользу в борьбе против националистических банд. Теперь вижу, как я заблуждался и, как и многие, был обманут… Если бы я отказался выполнить ваше задание, меня мучил бы стыд всю жизнь. Я обязан искупить вину за свое прошлое… Только без Черноты, Сокиры и Горлореза путь назад мне закрыт. Это все равно, что идти на верную смерть. Договориться с ними не удастся: они смотрят только на запад.
— А если мы включим всех вас в состав батальона, который будет сопровождать в тыл поврежденную советскую и трофейную технику?
— Думаю, будут они недовольны. Да мне-то что? Пускай выкручивается Чернота, такой выкрутится. Можете быть уверены!
— Чернота несет за границу важные материалы, поэтому он необходим нам. Но дело не только в документах. Скажите, если бы мы взяли Черноту, он рассказал бы, кто такой, что несет, кому адресована почта, какие у него задания?
— Возможно.
— А в одиночку пошел бы через границу?
— Еще как!
— В это поверило бы ваше подполье?
— Думаю, поверило бы.
— Итак, есть еще один выход: берем Черноту, а вы, независимо от результатов, возвращаетесь с группой в подполье. Там говорите: «Чернота ушел на запад один. Ему, мол, повезло. Нас же послали на восток сопровождать технику. Вот и прибыли в распоряжение ОУН». Все остальное — заботы контрразведки. Завтра поговорим о том, как и с кем будете поддерживать отношения.
Шаги Мамчура, отдаляясь, затихли в коридоре, потом звонко клацнули кованые ворота.
— Решение принято, — нарушил молчание Тарасюк. — Если осуществим наш план с Чернотой, то, считайте, будем иметь пароли, адреса, явки. Займитесь этим завтра же, после боя. Но сделайте так, чтобы Горлорез и Сокира не узнали о задержании Черноты.
В 6 часов 20 минут утра началась артиллерийская подготовка. По северному берегу канала Тельтов ударили тысячи пушек, минометов и самоходных артиллерийских установок. Поднялся огненный смерч, замелькали молнии взрывов. Когда густая дымовая завеса скрыла расположение врага, в небе появилась советская авиация и новые взрывы, казалось, раскололи землю.
Еще не улеглась пыль, как в атаку двинулись танки, за ними по наведенной понтонной переправе — мотострелки. В течение дня они захватили плацдарм и пошли на прорыв фашистских укреплений. За ними лежала центральная часть города.
Все новые и новые подразделения преодолевали водную преграду и вступали в бой за улицы Берлина.
