— Где именно во Львове состоялась эта встреча Гриньоха?
— На улице Войтовского, 8. Это было 23 марта 1944 года, как раз в день моего рождения.
— Что дальше?
— Вскоре Гриньох встретился снова с этим человеком, но уже на другой квартире. В конце марта Гриньох получил какое-то важное задание. Когда мы собрались сопровождать его, он сказал, что пойдет один. Я понял: Гриньох не хотел, чтобы мы знали, с кем и где состоится очередная встреча. В апреле на Золочевщине — Львовская область — Шухевич собрал членов центрального провода ОУН на совещание. Среди нескольких референтов связи был там и я. Шухевич сообщил, что по инициативе центрального провода состоялось несколько встреч представителя ОУН с немцами и все, что просил этот представитель, немцы обещали выполнить. Шухевич тогда сказал: «За это мы должны не только благодарить, но и делать все возможное, чтобы немцы нашими действиями были довольны. Главное — усилить борьбу против советских партизан, парашютистов и разведчиков». Руководители ОУН — УПА получили указания устанавливать контакты с немцами и помогать их войскам сдерживать натиск Красной Армии. Шухевич, кроме того, уведомил, что отряды УПА будут получать от них оружие.
Резко зазвонил телефон. Ченчевич снял трубку.
— Алло! Да, да, передаю… — сказал начальник контрразведки корпуса и обратился к полковнику: — Это вас, Виктор Владимирович.
После телефонного разговора начальник отдела контрразведки армии попрощался с Ченчевичем и Мамчуром.
В тот же вечер Микола проведал Черноту, а на следующий день рассказал Тарасюку и Ченчевичу об этой встрече.
…Чернота встретил Мамчура неприязненно. Буркнул что-то в ответ вместо приветствия и потащил за собой в старый запущенный сад.
Еще утром там гремел бой. От двухэтажного строения на околице села остались только груды битого кирпича и закопченная стена, что чернела пустыми проемами окон. Дальше темнели заросли колючего кустарника. Чернота неожиданно начал жаловаться на своих подчиненных:
— Дураки! Шныряют между солдатами, как крысы. Вдруг какого земляка встретят? Вот дел-то будет!
Он понизил голос до шепота, стал уговаривать Мамчура, чтобы тот держался подальше от чекистов и комиссаров, которые мерещились Черноте на каждом шагу.
Вечер был теплый, погожий, только из перелеска тянуло прохладой. Где-то неподалеку звучали песни.
— Слышишь? Холера ясна, наши поют! — воскликнул Чернота и схватил Миколу за рукав: — Пойдем поближе…
В толпе были солдаты и офицеры, кое-кто с орденами и медалями на груди, с нашивками, которые говорили о ранениях.
