Кроме этого к нему переходило тарханство деда, некогда предоставленное предкам Нагатай-бека ханом Узбеком, а тарханство давало возможность получать большие доходы со всего движимого и недвижимого имущества, не платя никаких податей и налогов в ханскую казну. Тарханная грамота, написанная на тонкой, хорошо выделанной коже и скрепленная двумя красными печатями, бережно хранилась Михаилом в маленьком железном сундучке.
Вскоре за малышом Мухаммедом закрепилось звучное прозвище - Лулу, что означало по-арабски - жемчужина. Это прозвище мальчик получил от заезжего арабского купца, торговца драгоценностями, который зашел в дом Бабиджи проведать своего старого приятеля и увидел чудесного младенца, спавшего в колыбельке в тени цветущей яблони.
Изумленный купец вскинул руки и воскликнул:
- Да будет благословен Аллах, создатель всего прекрасного! Этот младенец - жемчужина! Лулу!
С тех пор его и стали называть - Лулу. Это имя как нельзя лучше подходило к нему, ибо младенец был поистине очарователен.
Со дня появления на свет мальчик был окружен всеобщей любовью и поклонением. Он совсем не походил на Бабиджу, и с каждым месяцем это становилось очевидней. Больше сомнений у Ознобишина быть не могло: этот младенец, замешанный на русской и татарской крови, - его сын.
Когда Лулу начал ходить, резво переступая своими короткими толстыми ножками, и говорить, чудно коверкая слова, Джани приставила к нему дядьку-воспитателя, старого сотника Хасана. Новая обязанность пришлась по душе однорукому нукеру, ибо с самых первых дней появления мальчика на свет он не чаял в нем души. Став дядькой Лулу, Хасан с ним уже не расставался: спал рядом с люлькой, вместе ел, вместе с ним совершал прогулки. Малыш звал Хасана - ака, и это умиляло бывшего сотника, непривычного к ласкам и нежным словам.
Глава двадцать девятая
С рождением внука Нагатай-бек изменил своему правилу - чаще стал покидать усадьбу и гостить у дочери. Случалось, что он по нескольку дней не приезжал домой.
Однажды старик и возница Юсуф возвращались от Джани. Нагатай сидел на арбе, возница - верхом на муле. Юсуф вполголоса напевал унылую песню, а Нагатай полудремал, легонько покачиваясь из стороны в сторону. Он то закрывал глаза, то опять открывал их, чтобы поглядеть, много ли проехали, как заметил: что-то белое мелькнуло сверху под колесо арбы.
- Стой! - вскричал Нагатай, вытягивая вперед руку.
Юсуф остановил мула и повернулся вполоборота, удивленно кося на хозяина узким глазом.
