Однажды Нагатай спросил Озноби, кем он был на Руси, у кого служил. Когда же услышал, что Михаил был тиуном в селе Хвостове, принадлежащем Алексею Петровичу, тысяцкому московского князя, Нагатай подивился:
- Смотри-ка! - Потом спросил: - Тиун - это что? По хозяйству, что ли?
Тут Нагатай подумал немного, колокольчиком позвал свою дочь и сказал ей:
- Ты говоришь, что Коджий стал стар, много путает. Озноби был тиуном у боярина, теперь станет векилем у меня.
Джани только краем черного глаза поглядела на Михаила и кивнула в знак согласия.
Так Михаил Ознобишин стал помогать дочери Нагатая вести обширное хозяйство.
Однажды Джани и Михаил верхом объезжали земельные угодья Нагатай-бека. Ясное солнечное утро сменилось хмурым холодным днем. Стояла поздняя осень. Резкий северный ветер, выстудив всю округу, заставил их пустить лошадей вскачь, чтобы побыстрее добраться до дома.
Неожиданно Джани остановилась перед ровной небольшой долиной, окаймленной на горизонте холмами, указала рукой:
- Эти земли подарил моему деду Ахмылу хан Узбек.
Михаил внимательно оглядел ровное пространство. Всюду колыхался серебристый, высокий, выжженный солнцем ковыль. Ветер гнал мимо перекати-поле.
Ознобишин соскочил с коня, присел на корточки и ножом расковырял дерн. Горсть холодной черной рассыпчатой земли поднес к глазам, даже понюхал её, потом выпрямился, стряхнул комочки и вытер ладони о халат.
- Это поле может дать хороший урожай.
- Разве поле лучше, чем пастбище?
- Если вырастить зерно и продать его - можно купить два таких пастбища.
Джани улыбнулась.
- А если собрать зерно с двух таких полей и продать его, то купишь четыре?
- Верно, госпожа, - ответил он и ловко, не вставляя ногу в стремя, вскочил в седло.
- Так ведь можно стать и богаче самого хана.
В её словах послышались насмешка и сомнение, но это не смутило Ознобишина, и он сказал:
- Вы все ходите по богатству, топчете его, а взять не можете.
- Научи, как взять это богатство?
- Сперва нужно вспахать эту землю и засеять.
- Кто же будет пахать и сеять?
- Нужно купить мужиков.
- Урусские мужики ленивы. Они не станут работать на этом поле.
- Русские ленивы только в неволе, а ты дай ему надежу, что он уйдет отсель... так он и на карачках вспашет.
- И ты считаешь это выгодным?
- Если ты, госпожа, окажешься в убытке, секи мою голову...
- О нет! - сказала Джани, улыбнувшись. - Разве можно сечь такую красивую и умную голову? А потом... это-то и будет убытком.
