- Испить. Воды маненько, - донесся тихий лепет.
"Он хворый, у него жар", - подумал Михаил и поискал черепок битой посуды, чтобы принести воды; заметив за спиной пыльные сапоги, он вскинул голову и увидел коротышку Касима. Тот молча, со свирепым выражением наблюдал за Михаилом, видимо выискивая, к чему бы придраться. Раб без дела, к тому же сидевший, пусть на корточках, праздный раб, был для него бельмом в глазу.
Михаил выпрямился, кротко улыбнулся и сложил руки на животе. Вид этого спокойно улыбающегося русского окончательно взбесил Касима. Он тяжело задышал открытым ртом, а затем разразился истеричным криком:
- Зачем сидел? Зачем работу не делал?
- Пить просит, - ответил Михаил, все ещё улыбаясь и показывая рукой в яму.
- Шайтан его напоит! - заревел, брызгая слюной, Касим и стал теснить Михаила своим круглым животом.
Тот отступил, чтобы не свалиться в яму, хотел сказать, что пришел за камнями, - жесткий хлесткий удар плеткой ожег его лицо, во всю щеку вздулась горячая полоса. Михаил поднял руку для защиты. Басурман взвизгнул и отпрянул, решив, что раб хочет его ударить, однако тут же в лютом бешенстве набросился на Михаила и безжалостно стал хлестать плеткой куда попало: по лицу, по рукам, по плечам, по спине.
Ознобишин попытался удрать, да споткнулся и растянулся во весь рост. Касим начал пинать раба ногами, вопя на весь двор, точно его самого нещадно колотили.
Примчались Али и Амир Верблюд и оттащили безумного, но тот бился, точно припадочный, в углах губ у него собралась пена, а налившиеся кровью белки глаз готовы были вылезти из орбит.
- Перестань! - требовал векиль Али. - Покалечишь раба - хозяин с тебя взыщет.
Тем временем товарищи помогли Михаилу подняться и отойти под навес; там его посадили у столба, на утоптанную землю, плесканули в лицо водой и дали напиться.
- Поганый! - бранился Вася. - Как есть поганый!
Неистовый Тереха грозил:
- Погоди, Касимка, я ещё дождусь твоей смертушки! Я ещё нарадуюсь!
- Эх, парень! - постарался унять его дядя Кирила. - Придержи язык, Богом тебя прошу. Тут молчать надобно.
- Как же! Молчать, - хищно огрызнулся Тереха, как разозленный пес. Кол им в глотку! Вот терпение мое лопнет - напьюсь я свежей кровушки. Ей-бог, напьюсь! - И, потрясая кулаками, воскликнул: - Ножик мне! Ножик вострый!
Вдруг раздался отчаянный крик стряпухи, выбежавшей из поварни:
- Держи! Держи!
От неё со всех ног удирала, суматошно взмахивая крылышками, черная длинноногая курица. Все находившиеся во дворе слуги с хохотом принялись за ней гоняться. К ним присоединились векиль Али, Амир Верблюд и успокоившийся Касим. Гурьбой, крича и повизгивая, они носились за обезумевшей от страха птицей, наталкиваясь друг на друга, падали, катались в пыли, но поймать никак не могли - курица была неуловима. Наконец осталось только двое - один из слуг, усатый длинный мужчина, и Касим. Но скоро и слуга утомился и отстал. Касим же не унимался. Человек упрямый, он впал в настоящий азарт охоты и кричал, раскорячившись:
