Или так: мы немножечко влюблены. А потому просто безумны.
* * *
Может, и хотелось бы "большой любви".
Не подпускают.
Да я и не сумею.
Давно надо было свалить в Америку. Ходила бы к Бродскому на лекции, в университет.
Теперь-то что. Единственный, и тот помер.
В детстве я много плакала. Упаду и реву. Никто не поднимает. Родители молодые, закроются в комнате: им не до меня. Или просто не подходят. Поплачу и перестану. Реакции - ноль, чего силы-то терять.
Теперь, чтобы заплакать, столько преодолеть надо в себе. Ушибиться побольней.
Еще в детстве поняла: никто никому не нужен. Из-за кого рыдать-то?
Однако: чем тесней единенье, тем кромешней разрыв.
Значит: не допустить - чтобы - тесней. Вообще не допустить единенья.
А так - просто шататься по полночному Тушино - рука в руке. Листья липнут к мокрому асфальту. Ветер щекочет дерево. Оно поводит телом, стряхивает мириады крошечных капелек. Единенья нет. Есть желание говорить. Говорить: о вчера дочитанном Фаулзе, о моем школьном учителе немецкого, о "Небе над Берлином" Вендерса.
- Ты смотрел?
- Напомни...
Торопливо (разве это можно забыть?): ангелы; ангелы, обнимающие нас за плечи; заглядывающие в наши книги; в наши души; немолчный шепот мыслей в тиши библиотек (вспомнил? нет?); циркачка под куполом...
- ...да! циркачка; старичок-историк...
- ...но главное - Мужчина и Женщина...
Мы говорим об осени: я - о скорби природы, он - об обновлении; о том, как можно жить одной - с чужими людьми; о Брэде Питте. О любви.
- Я не могу представить себе, как ты любишь.
Говорить; сжимать в кулаке пятерню кленового листа. Потом засушить его небольное воспоминание.
Затем можно и - некромешный разрыв.
И тогда из хилого слияния, жиденького расставания легко состряпать чудную пьесу, грандиозное полотно с фатальными сценами.
Будет что рассказать внукам. Поначалу, конечно, - классику. Иссякнув, перейти на личности. Кай и Герда, Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Иван-дурак и Лягушка. Это уже про нас.
Наша сказка - со счастливым концом. А значит, она переживет и тебя, и меня, и всех вас. Двое любили. Но когда пришла пора разойтись, они сделали это с приятными лицами. В меру взгрустнув, в меру подчинившись обстоятельствам. Все сделав в меру. Умная сказка. Без выпендрежа и фальши.
* * *
А умирать накладно.
Слезы лить - это тоже - чуть-чуть, совсем чуть-чуть умирать. Всегда говорю себе: ради кого?
...Утром Иван ушел на работу, я осталась досыпать. Как-никак, первая ночь: простыня - комом, голова раскалывается на две части: большую и поменьше. Разбили теткину рюмку. Одну из шести. Может, не заметит.
