– И верно, – соглашается Андрей. – Тогда держи! – и протягивает мне пакет, в котором толстая пачка конвертов с отпечатанными на принтере адресами – в основном, квартиры и несколько адресов офисов.
Дома я разложил конверты в соответствии с адресами – как мне удобнее ехать. Посмотрел по карте маршрут. Адреса были примерно равномерно рассеяны по городу. Я подумал и разделил город на две части – граница по вертикали. Я живу на этой границе. Левая часть и правая. Левой займусь сегодня, правой – завтра.
Я ездил два дня, устал, но было и удовольствие – от новых мест и, признаться, после недель безделья, от сознания того, что занимаюсь делом. Только один конверт остался – дома с таким номером корпуса не нашлось. Я увидел это еще на карте, но все равно поехал – мало ли что, вдруг построили или перенумеровали. Полчаса ушло на тщетное кружение по массиву однотипных девятиэтажек.
После этого я получаю приличные деньги. Но, с другой стороны, Андрей, наверно, потратил бы больше, если бы сам развозил всё на такси.
Постепенно старое промышленное кольцо умирало и обезлюдевалось. Реже хлопали двери проходных, пустовали переулки, не дышали трубы и не содрогались от работы станков заводские корпуса. Зарастали травой подъездные железнодорожные ветки. Грязные производства, говорили, закрывало руководство города, а для запуска новых производств, видимо, требовался дорогой ремонт старых помещений и переоборудование. Проще строить новое за городом, где был простор, да и платить можно было меньше. Большие фуры не могли развернуться в узких улицах, а потому использовать эти места под склады тоже не получалось. Много раз крашенные стены, старая кирпичная кладка, бетон с выщерблинами на местах выпавших плиток, деревянный забор. Тонкие липки и кряжистые старые тополя. Неведомо кем выметенные тротуары. Звук проехавшей за спиной поперечной улицей машины. Даже вечером рабочего дня можно было кататься здесь полчаса, не встречая людей. Иногда, прижимаясь к стене, трусила, опустив хвост, пыльная собака. Потом вдруг выходила на середину улицы, оборачивалась и стояла так, наблюдая за твоим приближением. И так же вдруг – снова пригибала голову и продолжала свой бег вдоль противоположного забора.
Глядя на нее, ты начинаешь различать уже давно вливающийся в тишину гул нагнетающих воздух вентиляционных лопастей. Гул равномерно висит над всем районом, и там, где, ты думаешь, он зарождается, оказывается глухая высокая стена, от которой он просто отражается, придя с противоположной стороны.
