— Бурятский певец, — заметил Иван. А Рита вернула ему его слова.
— Вот если бы ты учился пению, ты пел бы там, а не он.
— Я могу попросить отца, он даст денег. Иван сможет учиться хоть в Москве. А не в каком-то Новосибирске. — Это Люба. Она снова слушала, о чем они говорят.
— Да брось, — Иван поморщился. — Я получу грант от Фонда.
— Будто Фонд не мой отец, — хихикнула Люба.
— Не только твой, — заметил Иван.
— Ну, может, и нет, — согласилась она, но подозрительно быстро, отметила Рита. И тут же вышла за дверь.
— Отец пришлет вездеход за нами послезавтра, — сказал Иван. — Собирайся.
Рита кивнула.
— Мы едем вдвоем?
— Да. Мой друг Вадик не может, его забирает мать в стойбище на все каникулы.
Рита собралась быстро. Ей повезло, Люба уехала раньше на день, иначе она следила бы за каждым движением.
На вездеходе ехать так странно. В больших оленьих малицах они сидели на металлических лавках, подпрыгивая на снежных холмах. Говорить невозможно, поэтому все молчали. Кроме Риты и Ивана ехало еще пятеро — трое мужчин и две женщины. Тоже в гости. Вездеход высадил их по дороге.
Дом Гришкиных оказался не таким, как ожидала Рита, — он обычный, большой, а не чум, покрытый шкурами. Женщины в селении одеты тоже не так. Она читала перед отъездом из Тюмени, что женщины манси носят суконный халат, оленью шубу, а на голове платок, что они увешаны ожерельями из разноцветного бисера, а пальцы их унизаны кольцами из него же.
Мама Ивана вышла их встречать к шубе из мутона, на голове у нее шапочка из белого песца. Это они с Иваном походили на настоящих манси в малицах и больших рукавицах, которые свисали на кожаных ремешках из рукавов. Как у детей. Галина Даниловна настояла, чтобы они оделись в малицы — она дала их из реквизита школьного театра.
В этом мансийском поселении семь домов профессиональных охотников, таких как отец Ивана.
В доме оказалось полно детей — Иван рассказывал Рите, что у его родителей что-то вроде детского сада. Его мама присматривает за соседскими детьми. Просто так, потому что ей нравится.
Хотя по дороге было трудно говорить, вездеход рычал оглушающе, но Иван рассказал, что к ним летом приезжали гости из Венгрии. Когда-то, давным-давно, те, кто потом стали называть себя венгры, финны, ханты и манси, жили вместе. У них даже язык одной группы — финно-угорской, говорил он. Теперь ученые пытаются восстановить связи между этими народами.
В семье Ивана еще три брата и две сестры, гораздо моложе его, они живут дома. Но когда придет время учиться, они тоже поедут в школу-интернат. Для детей охотников и оленеводов в этом нет ничего особенного. Отец Ивана тоже учился в интернате.
