Я – нет. Все, что я зарабатываю, я честно отдаю им. Вам, мои красавицы. Еще один Зоин афоризм: «Женщины делятся на две категории: тех, кто вошел в воду, и тех, кто стоит на берегу». «Пока», – добавляю я за ней. И давайте сразу отбросим заблуждение, будто мы говорим на разных языках. Для меня, как и для вас, любовь не начинается постелью и ею не заканчивается. Скрипящий под двумя парами ботинок наст, поманившее отражение в витрине, невысказанные слова в натопленном купе – это все она, ее тайные знаки.
А постели, кстати, может и не быть.
ТАМАРА. Ну чего? Пошли, что ли?
ПАУЧОК. Мне предложили трех проституток на выбор, я показал на Тамару. Не то чтобы красавица…
ТАМАРА. Ты, можно подумать, Ален Делон!
ПАУЧОК…но фигурка!., эбонитовая статуэтка. – У тебя отец негр?
ТАМАРА. Ты что, расист?
ПАУЧОК. В библейском понимании. Я поклялся на Священном Писании, что ни одна раса, ни одна самая маленькая народность не будет обойдена моим вниманием. Не всё, как ты понимаешь, зависит от меня, но что касается социалистического Интернационала, то, кроме лопарей, я, кажется, никого не обидел.
ТАМАРА. Слушай, ты кто?
ПАУЧОК. В каком смысле?
ТАМАРА. Говоришь ты как-то чудно. Бабы давно не было?
ПАУЧОК. Не в бровь, а в глаз.
ТАМАРА. Выпить хочешь?
ПАУЧОК. Пожалуй.
ТАМАРА. Я принесу. Ты вообще как любишь? С «атрибутами»?
ПАУЧОК. Спрашиваешь!..
«Атрибуты»? Это была обычная съемная квартира с претензией на аристократизм – гостиная с дешевыми литографиями и обивкой «под бархат», офис, спальня, кухня. В часы пик пропускная способность увеличивалась вчетверо. 60 % из того, что зарабатывали девочки, забирала хозяйка, которой надо было подкармливать ментов, взявших «нехорошую квартиру» под свою опеку. В восемьдесят седьмом такой оазис посреди Москвы был еще в диковинку, и, чтобы туда попасть, нужно было собирать рекомендации, как при вступлении в партию.
Рабочее место в спальне являло собой две сдвинутые кровати, которые, казалось, должны непременно разъехаться в самый неподходящий момент. На стуле стоял портативный «Филипс». Еще один, по-видимому сломанный, магнитофон забросили на шкаф. Между занавесок проглядывал балкон, где постоянно что-то сушилось на веревке: после каждого клиента девушкам вменялось в обязанность застирать использованное полотенце. На голом туалетном столике, перед трельяжем, стоял полупустой флакончик с красным…
ТАМАРА. Сделать тебе маникюр?
ПАУЧОК. Это у тебя что?
ТАМАРА. В рюмках – водка, ну и запить. Ничего, что мы из одного бокала?.. Как тебе мои «атрибуты»?
