Еще я помню времена – лет пять назад или четыре… И в организме шла война покруче даже, чем в эфире! От страсти плавясь, будто воск, ища себе единоверца, «КПРФ!» – кричал мне мозг. «Нет, СПС!» – стучало сердце. Просил желудок срочных мер и предъявлял претензий тыщу: ведь при словах «ЛДПР» он извергал любую пищу… «За НБП!» – кричала пасть, ввергая родичей в досаду, а не скажу какая часть просила выбрать Хакамаду; и лишь седалище (на грех, ему-то слова не давалось) голосовало против всех, поскольку всех равно боялось. Но, к счастью, кончился разлад, уже почти грозивший моргом. Сегодня органы стоят стеною, как единый орган. Теперь ищите дурака – о смысле спорить, как когда-то… Сегодня сердце и рука, глаза, и печень, и простата, и мозг – суровый исполин, весьма обрадованный этим, – все как один! А тот один – и сам из органов, заметим.
Могуч плечами, как колосс, лицом красивей Афродиты – встал над Москвой единоросс. И мы кричим ему: «Иди ты!»
Я задумался о популярности полковника Квачкова.
Либералы в испуге: полковник Квачков – разве ждали такую беду мы?! – набери он еще хоть немного очков, мог бы стать депутатом Госдумы. «Это что ж (минимальную цифру беру): двадцать восемь процентов, по факту, отдают голоса за полковника ГРУ, что причастен к чубайсо-теракту! И ведь это в Москве, где рекламный неон, где не любят скинов и фашистских колонн, где без санкции рот не раззявить… Он клянется, конечно, что это не он, но полковникам верить нельзя ведь! Победил его Шаврин, другой патриот, заготовленный партией власти. Он всего на полкорпуса вышел вперед, но могло получиться и наоборот; то есть будь его воля – российский народ разорвал бы Чубайса на части. Для России, естественно, это завал и позор для “едино-российца”. И ведь это – еще не за то, что взорвал, а за то, что едва покусился! Вот Квачков и в героях, хоть в рамку обрамь. Демократия, траур надень ты! А уж если б Чубайса взорвали и впрямь, то взрывник бы прошел в президенты!»
Либералы, утешьтесь. Российский удел с незапамятных лет неизменен. Здесь вождем выбирают того, кто хотел, но при этом не сделал. Как Ленин. Подсознание русское – темный подвал с лабиринтами зла ли, добра ли… Если б этот полковник Чубайса взорвал – никуда бы его не избрали. Это наш, понимаете, фирменный знак, это наше народное кредо: кто задумал и сделал – заклятый наш враг, кто не сделал – того мы полюбим и так. Назовем это «русское недо». Вот Ильич собирался осенней порой тут устроить утопию, дубль второй, под прикрытием красного стяга, – и притом все равно он народный герой, хоть построена, в общем, тюряга. Коммунизм обещал быстроумный Хрущев, одержимый припадками злобы, – и народ до сих пор его любит (еще б!), хоть построили только хрущобы. А уж сколько сулил Горбачев Михаил, превративший Россию в кадавра! Но народ его, в общем, не слишком хулил, а постфактум любил и подавно. Обещай, обещай, закусив удила, угрожая, грозя, полыхая… Мы ведь знаем, к чему тут приводят дела. А намеренья – вещь неплохая. На гербе нашем был бы уместен нарвал – существо из мечты, из легенды… Собирался создать парадиз – но наврал. Собирался квартиры давать – не давал. Собирался Чубайса взорвать – не взорвал. Получите свои дивиденды.
