Я наивно предложил мадам Мото:
— Эта Неделя очень кстати: я поговорю о нашем проекте с кем-нибудь из французских кинематографистов — они, несомненно, смогут нам помочь…
Мадам Мото встала на дыбы: в наших интересах все держать в абсолютной тайне, потому что в Японии воруют все, а тем более хорошие идеи.
Я не стал настаивать, так как со своей стороны не мог поручиться головой за чистоту нравов, царящих во французской кинематографии.
Мистер Чанг
Из всех, кого я встретил после отъезда из Парижа, самое большое впечатление на меня произвел китаец по имени Чанг.
Я стараюсь ничего не забыть из сказанного им, поскольку придаю его словам большое значение, чем могу даже заслужить упреки.
— Это, — скажут мне, — все равно, что просить нищего-сицилийца или грека-контрабандиста рассказать о Франции…
Вот почему я сразу же сообщаю, что мой информатор — личность весьма сомнительная и что его порочат прежде всего два обстоятельства: он не японец и авантюрист.
Теперь, оговорив это, я могу спокойно рассказывать о мистере Чанге.
Я гулял однажды по Синдзюку, «центру торговых и увеселительных заведений», который японцы любят сравнивать с Латинским кварталом, помноженным на Сен-Жермен-де-Пре. По их мнению, он похож на Монпарнас, но в действительности напоминает площадь Алезиа в воскресное утро. Меня соблазнил маленький бар «Верлен»: вывеска, дверь, внешнее оформление необъяснимо тронули меня.
Небольшой зал на антресолях меня не разочаровал. В первый раз я не мог вспомнить, какую модель скопировал декоратор. Диванчики, обтянутые молескином, мраморные круглые столики на одной ножке, деревянные панели, пластинки паркета, цинк, вешалки, гравюры Домье, Гюстава Доре и Гаварни составляли обстановку старинную, но без подчеркнутой старины. Здесь уместно откупоривать бутылки лучшего вина.
Я заказал пиво. Когда официант принес бутылку, я попытался, не питая, впрочем, особых иллюзий, разузнать, что можно увидеть в этом квартале. Он ответил мне неизбежным:
— Пойду узнаю.
И тут я увидел, как в бар вошел человек среднего роста, без пиджака и галстука. Я повторил ему свой вопрос по-английски.
— Вы француз, — сразу сказал он с улыбкой, какой не встретишь в Токио. — Разрешите?
Он сел напротив и остановил меня, когда я поднес кружку пива ко рту.
— Извините… Полноте! Здесь надо пить не пиво, в особенности французу.
По его указанию официант унес кружку и вместо нее принес две рюмки, какие еще подают в провинции в привокзальных кафе. Он также поставил на стол сахар и положил две ложки в дырочках.
