Я допустил несколько промахов: у портного поднялся на помост в обуви. Вечно забываю сбрасывать ее! Каждый раз им приходится напоминать мне об этом, а японцы, наверное, стесняются…
Раздвижные двери практичны: открывая их, не загораживаешь коридор.
Эти двери-кулисы, двери-окна создают впечатление жизни в витрине, жизни на улице…
Покончив с персиком, я сразу же машинально набил трубку. Юная Ринго следила своими круглыми (если можно так сказать!) глазами за каждым моим движением, каждым поворотом спички, выравнивающей огонь на табаке. Мадам Мото сказала, что ее племянница впервые видит, как курят трубку. Обе они настаивали, чтобы я не вынимал трубку изо рта, особенно при встречах с журналистами.
Посоветовавшись между собой, они засияли и предложили мне позировать для рекламы какой-нибудь марки зажигалок. Тогда мое фото попадет в журналы… Кстати, я просто не знаю, куда девать коробки спичек; их всучают мне всюду — в ресторанах, в такси, у портного…
Пока я писал эти строки на столе, заваленном носками, мадемуазель Подлесок с удивлением поднесла свой кулачок к моему: в полумраке аквариума ее темная ладонь резко контрастировала с моей белой. Я украдкой наблюдал за ней — похоже, моя белая кожа ей противна… До чего здорово: могу записывать, что хочу, не опасаясь, что кто-нибудь прочтет…
Ночью я умилялся «бедной комнатушкой» студентки Ринго. С тех пор я успел побывать у лавочников и разглядел в раздвинутые двери их жилье. Оказывается, студентка Ринго еще богачка, настоящая папина дочка. Мадам Мото объяснила мне, что ее брат, отец Ринго, — капиталист. Она много рассказала мне об этом «злом человеке»… Насколько я понял, она поссорилась с братом из-за того, что он перестал одалживать ей деньги, тогда как раньше никогда не отказывал. Он изменился к худшему после третьего брака. Жена его — гейша, очень элегантная и очень красивая женщина, которая хочет, чтобы все принадлежало ей. «Мой брат всегда был неравнодушен к гейшам», — повторила мадам Мото не без гордости… Она сулит мне как награду, что брат наверняка пригласит меня на вечер в домик гейш, которым заведует его новая жена, в довершение всех достоинств еще и знаменитая музыкантша: она принадлежит к первой тройке виртуозных барабанщиков Японии. Я допытываюсь, в самом ли деле речь идет о барабане, — тогда тетя рисует его на этикетке носка.
Ни о продюсере, ни о фильме, ни даже о кино по-прежнему ни слова… Я не решаюсь задавать вопросы. На последний мой вопрос мадам Мото ответила, что на этот раз я действительно буду ночевать в достойной меня гостинице чисто японского стиля. Интересно, что это за визиты к Королю Покрышек и в театр?..
