После полудня Ким снова принимал больных. В четыре он помчался в больницу, чтобы уладить небольшую проблему с одним из своих тамошних пациентов. Заодно он быстренько сделал дневной обход.
Несколько часов спустя у себя в кабинете, закончив прием, Ким упал в кресло и посмотрел на список телефонных звонков, на которые надо было ответить.
Открылась дверь, и заглянула Джинджер.
— Звонила Трейси, просила перезвонить.
— Спасибо, — ответил Ким и набрал номер. — Что случилось? — спросил он, не здороваясь, когда Трейси взяла трубку.
— Бекки хуже, — сказала она. — Она плачет от боли, и у нее понос с кровью.
— Какого цвета? — спросил Ким.
— Что значит «какого цвета»? — удивилась Трейси.
— Ярко-красного или темного?
— Ярко-красного.
— И много крови?
— Откуда мне знать? — разозлилась Трейси. — Это кровь, она красная, и мне страшно. Тебе этого мало?
— Кровь в поносе — это еще не конец света.
— Мне это не нравится, — сказала она, — я хочу, чтобы ее сегодня же осмотрели!
— Ладно, ладно, — сказал Ким, — успокойся.
Он собрался с мыслями. Кроме Джорджа, у него не было знакомых в педиатрии, а тот как раз уехал. Ким подумал, не показать ли Бекки одному из знакомых специалистов по внутренним болезням, но это было бы чересчур.
— Вот что, — сказал он. — Когда ты сможешь быть в отделении неотложной помощи университетского медцентра?
— Думаю, через полчаса, — ответила Трейси.
— Там и увидимся.
Это была приемная скорой помощи крупного города, и поэтому народу в ней толпилось, как на автовокзале. И самое столпотворение всегда приходилось на понедельник, первый рабочий день после выходных. Ким и Трейси провели Бекки сквозь толпу в приемной, где находилась регистратура, миновали переполненную комнату ожидания и уже входили в отделение, когда путь им преградила огромная медсестра, этакая Брунгильда. На табличке у нее на груди Ким прочитал: «МОЛЛИ МАКФАДДЕН».
— Извините, — сказала она, — вы не можете просто так войти сюда, сначала нужно записаться в регистратуре.
— Прошу прощения, — сказал Ким, — я доктор Реггис, я здесь работаю, и я привез на осмотр свою дочь.
Молли усмехнулась.
— Да будь вы хоть папа римский! Каждый, понимаете, каждый должен записаться и ждать, если, конечно, его не привезли на «скорой».
Ким был потрясен. Он не мог поверить, что его не просто не пустили, но и сделали это в такой вызывающей манере.
Трейси поняла безвыходность положения. Слишком хорошо зная характер своего бывшего мужа, она разрядила ситуацию, сказав Бекки: «Пойдем, дорогая, запишемся». С этими словами она увела ее назад к регистратуре. Ким с ненавистью взглянул на Молли, затем догнал их, и они встали в очередь.
