— Наверное, твой бедный животик жалуется на ту гадость, которую ты вчера съела. Ты пока одевайся, а я приготовлю завтрак.
— Я не хочу есть, — сказала Бекки.
— Ничего, захочешь. Жду тебя внизу.
На кухне Ким достал кукурузные хлопья, молоко и сок. Когда появилась Бекки, он спросил:
— Ну что, полегчало?
Бекки помотала головой.
— Ну хорошо, может, немного пептобисмола?
Она поморщилась и с отвращением сказала:
— Ладно, я попью сока.
Когда Ким с Бекки подходили к катку в торговом центре, еще не все магазины были открыты. Ким был уверен, что Бекки чувствует себя лучше — она все-таки съела немного хлопьев и в машине, весело болтая, снова стала самой собой.
— Ты посмотришь, как я катаюсь? — спросила Бекки.
— Конечно, мы же договорились. К тому же я очень хочу увидеть этот твой знаменитый тройной аксель.
Когда они подошли к катку, прозвучал свисток, означавший конец занятий средней группы.
— Как раз вовремя, — сказал Ким.
Бекки села и стала развязывать шнурки на кроссовках, а Ким принялся рассматривать других родителей. Девочка примерно одного с Бекки возраста подъехала к ним, села рядом с ней и сказала: «Привет». Бекки поздоровалась в ответ. Ким повернулся и был неприятно удивлен, оказавшись лицом к лицу с Келли Андерсон. Несмотря на ранний час, она была одета так, будто собиралась на показ мод. Она улыбнулась и спросила:
— Вы не знакомы с моей дочерью?
Хотя Киму и не хотелось с ней разговаривать, он поздоровался и представил Келли свою дочку.
— Какая приятная неожиданность, что мы снова встретились, — сказала Келли, пожимая руку Бекки. — Вы видели вчера в одиннадцатичасовых новостях мой сюжет о юбилее слияния больниц?
— Увы, нет.
— Жаль. Ваша заключительная фраза произвела фурор.
Ким с досадой покачал головой.
Бекки нагнулась, чтобы попрощаться с Кэролайн.
— Увидимся, — сказала она и выскочила на каток.
— Кэролайн, пошли, — сказала Келли, беря сумку и коньки дочери. — Надевай куртку.
Когда Келли и Кэролайн ушли, Бекки, немного размявшись, подъехала обратно к Киму.
— Я не могу кататься, — сказала она, выходя с катка. Она села на скамейку и начала быстро снимать коньки.
— Что такое? — спросил Ким.
— Совсем плохо с животом. И мне срочно нужно в туалет!
Воскресенье, 18 января
На следующий день Ким закончил обход к восьми утра. Когда приехал лифт, он едва протиснулся внутрь. Для воскресного утра народу было слишком много, и его прижали к высокому, худощавому врачу с табличкой на груди «ДЖОН МАРКХЭМ, ДОКТОР МЕДИЦИНЫ, ПЕДИАТР».
