При свете зажигалки я увидел исцарапанное, окровавленное лицо Стася.
— Пока горит зажигалка, — хрипло произнес Стась, — поищи проволоку, а то ремень может не выдержать.
Мы скрутили руки сумасшедшего и привязали его к стойке. Нагель судорожно дергался, неистово кричал или дико хохотал. Жутко было слышать этот хохот безумного штейгера.
Зажигалка погасла, и все вокруг погрузилось в непроглядную тьму. Наконец успокоился и Нагель. Мы уже потеряли всякую надежду. Несколько раз я терял сознание, бредил.
В ту минуту, когда я пришел в себя, мой слух уловил какое-то слабое постукивание. Как видно, его услышал и Стасик, потому что на несколько секунд затаил дыхание и напряженно прислушивался. Постукивание стало отчетливее.
— Слышишь? — прошептал Стасик, словно боясь спугнуть эти глухие и призрачные звуки.
— Слышу! Слышу! — радостно произнес я и зарыдал, прильнув к груди своего товарища.
И хотя мы задыхались от недостатка кислорода, настроение наше заметно улучшилось. Мы сидели обнявшись и плакали. Сколько времени это продолжалось — не знаю, но вот отчетливо послышалось скрежетание бура, вгрызавшегося в породу. Стасик вынул зажигалку и без конца щелкал ею. Наконец появился слабый огонек. Осторожно, чтобы не погасить его, Стасик встал и, с трудом переставляя ноги, подошел к завалу. Через секунду послышался его радостный голос:
— Владек, сюда! Мы спасены!
Из последних сил я пополз к нему. То, что я увидел, заставило радостно дрогнуть сердце. Из отверстия в породе торчал конец тонкой металлической трубки. Припав к ней, Стасик жадно вдыхал. Это наши спасатели пробуравили в каменной глыбе отверстие, вставили в него длинную трубку и пустили по ней из баллона кислород. Мы по очереди втягивали в легкие прохладные живительные струи. Потом подтащили к завалу уже бесчувственного Нагеля и положили лицом к отверстию трубки. Через некоторое время он очнулся и начал что-то бормотать.
Кислород поступал беспрерывно. Мы могли свободно дышать.
Ползая на четвереньках, мы нащупали кайло и, вернувшись к завалу, стали осторожно стучать по трубке. В ответ услышали точно такие же постукивания.
И наконец настала столь желанная, столь незабвенная минута. Откололся кусок породы, и в образовавшееся отверстие брызнул электрический свет.
— Живы?
Мы оттащили Нагеля в глубину забоя.
— Давай развяжем его, а то еще обвинят нас в насилии над немцем, — сказал Стасик.
Высвободившись от пут, Нагель стал на четвереньки, потом поднялся на ноги и, словно пьяный — его качало из стороны в сторону, — начал ходить по забою, натыкаясь на стойки и вагонетки. Вдруг он снова захохотал, но мы уже не обращали на него никакого внимания. Вскоре через довольно просторное отверстие пролез человек в каске. Он подбежал к нам с санитарной сумкой и кислородной маской в руках и спросил:
