— В этом сумасшедшем городе нужно иметь глаза на затылке, — сказал лейтенант.
Эл кивнул. Как спокойно и размеренно они жили раньше! Футбол по пятницам, рыбалка в Ущелье, еженедельные покупки в бакалейном магазине на Главной улице…
Эл судорожно сглотнул — в горле стоял комок. Сколько раз он ловил братишку на старом мосту с удочкой. Сколько раз его вызывали к директору. А уж сколько раз возил его к врачу с синяками, ссадинами и ушибами. И не счесть.
А теперь? За последние годы они и кружки пива вместе не выпили.
— Вы ведь поддерживали отношения? Часто встречались?
Эл ответил не сразу, и Хардинг пристально посмотрел на него. Взгляд у этого человека как у змеи. Может не мигая смотреть часами в одну точку.
Эл пожал плечами.
— Да в общем…
В общем… Это означает — нет. У него даже не было последнего адреса Уилла. А вот Уилл знал, где его найти. На карточке в бумажнике Уилла были верно указаны и звание Эла, и номер его рабочего телефона. Почему же Уилл не связался с ним? Почему не дал знать о себе? Хоть один телефонный звонок. Хоть письмо. Что-нибудь. Все, что угодно.
— Похоже, у тебя началась черная полоса, — сказал лейтенант.
— Со всеми бывает, — ответил Эл.
— Точно, — подтвердил лейтенант. Он прокашлялся и поправил рукава. — А с похоронами как? Нет проблем?
— Нет. Все в порядке.
Уилла кремировали. Пришли восемь человек. Эл утешал себя тем, что, может быть, многочисленные друзья Уилла по молодости просто не читали страниц с объявлениями о похоронах. Нет, нужно смотреть правде в глаза — ни до Уилла, ни до него самого людям, видимо, не было никакого дела.
Они помолчали. Хардинг скосил глаза на ногу Эла и спросил:
— Что говорят врачи?
Эл пожал плечами, усмехаясь.
— Говорят, придется пропустить несколько танцевальных конкурсов. Фокстрот я всегда смогу танцевать, но ничего более энергичного.
Лейтенант закашлялся.
— Значит, хромота останется навсегда?
— Нет, только до самой смерти.
Эл заерзал в кресле. Удивительно, почему это простреленная нога болит, даже когда ты сидишь?
— Но я вот о чем думаю, — с улыбкой продолжил Эл. — Хорошо бы какой-нибудь урод прострелил мне другую ногу.
Хардинг удивленно поднял брови.
— Ну, знаете, чтобы обе ноги были одинаковые, — пояснил Эл. — Тогда ведь я не буду хромать.
Хардинг вновь поправил галстук, никак не отреагировав на шутку.
— Тебе придется переключиться на кабинетную работу.
Эл неопределенно пожал плечами.
— Надо подумать.
Хардинг моргнул. Ого, уже второй раз за день! Это, наверное, рекорд, решил Эл. Потом пожевал нижнюю губу.
