Анна завела автомобиль. Фары осветили ворота.
— Мордоре больше не хочет здесь жить. Он не жалеет о своей жене и мечтает забыть о павлинах. Он попросил меня продать его дом. Сам увидишь, как здесь интересно, есть даже аквариум. Кто-то приходит кормить рыб каждые два дня. Рыбы ведь по твоей части? — Не дожидаясь его ответа, Анна продолжала: — Пора спать. Здесь есть отличная кровать.
Откуда она это знала? Может, уже опробовала ее со своим клиентом, этим Мордоре, приехавшим из Мексики? Тренди вдруг разозлился. Машина остановилась перед воротами. Анна вышла их открыть. Когда она вернулась, Тренди, воспользовавшись ее словоохотливостью, спросил:
— Почему у Командора?.. Эти украшения, которые ты проиграла…
— Замолчи, — сказала Анна. — У нас с ним слишком много прошлого.
— Много прошлого?
— Да, много праздников, безумств… В то время я вела не такую жизнь, как теперь. Я была молодой. Однажды я решила, что могу его утешить. Это была ошибка. Никто не может его утешить. Слишком много прошлого и безумств…
Ее речь вновь стала бессвязной. Тренди не настаивал. В дом их повлекло не столько желание спать, сколько продолжить начатое в машине. Анна втолкнула Тренди в комнату с аквариумом. Ему не хотелось рассматривать рыб. Он отметил лишь большого морского угря среди более скромных экземпляров. Анна подвела его к широченному канапе. Включив электрический радиатор, она скинула то немногое, что было на ней надето, и Тренди наконец смог увидеть все ее прелести.
Тренди позволил Анне выразить ему свою благодарность, после чего она почти сразу заснула. А он мучился бессонницей. Он не грустил, вовсе нет. Анна оказалась очень опытной и нежной партнершей — редкое сочетание качеств, характеризующих истинный характер человека. Тренди догадывался, что нежность являлась признаком ее возраста, того же, в глубине души, он жаждал от Рут. Разумеется, лучше было получить это в объятиях незнакомой женщины, чем в объятиях своей хозяйки и матери Юдит. Но счастье не насытило его. В аквариуме с зеленой подсветкой, подчеркивавшей волнение бьющейся о стенки воды, описывали круги рыбы, презрительные в своем скольжении. Впервые в жизни Тренди отнесся к рыбам с безразличием. Может, все дело было в простоватом интерьере охотничьего павильона, с которым так не вязался аквариум? Через четверть часа разглядывания стен Тренди вынужден был признать, что его страсть исследователя иссякла. Моря больше нет, Дрогон мертв уже несколько веков, важны только женщины, между которыми он блуждает. Именно они — настоящие рыбы, неуловимые скиталицы, все время настороже, особенно Крузенбург. Даже во время игры она не прекращала исследовать его душу своими холодными серыми глазами.
