Я присела перед сумкой и расстегнула молнию. Коснулась кончиками пальцев коробки, сняла крышку, достала 'Рюгер'. Медленно встала. Обойма заправлена, осталось снять с предохранителя, что я и сделала. Указательный палец, обтянутый кожей перчатки, лежит вдоль ствола поверх спускового крючка. Не разуваясь, я пересекла прихожую. Входная дверь приоткрыта, и лампочка на площадке давала достаточно света, чтобы я видела, куда ступаю.
В тени что-то было.
Я протянула левую руку и щелкнула выключателем.
Свет взорвался ослепительным энергосберегающим фейерверком.
Балкон открыт, и ночной ветер треплет штору. Я точно помнила, что балкон был закрыт, когда уходила сегодня утром. Кондиционер без толку гонял воздух, холод стоял собачий. Я закрыла балкон, задернула шторы и установила температурный режим на двадцать четыре градуса тепла.
Никаких следов присутствия чужака, ничего не пропало, все на месте. В квартире, кроме меня, никого не было. Никто не проникал сюда. Тогда кто открыл балкон?
Десять минут ушло на то, чтобы нормализовать дыхание и привести в норму сердцебиение, после чего я заставила себя встать с дивана и закрыть входную дверь. Сразу на все замки. Так-то. Пистолет я оставила на диване. Мне нужен был душ, еда и сон. Сон как приоритет. Я хотела, чтобы этот день как можно быстрее свалил в елисейские поля.
Пластыри полетели в маленькое ведерце для мусора. Волосы пропитались тем, что я классифицирую как 'благовоние центра Зеро', поэтому незамедлительно вылила на них полбанки шампуня. Едкий цитрусовый аромат щекотал глотку, трещал в волосах микроскопическими тропическими взрывами за девятнадцать девяносто девять. Даже не помню, как у меня оказался этот шампунь. Дело в том, что цитрусы - не моя тема: лимоны, грейпфруты, а особенно апельсины.
Я стояла под душем, пока волосы не заскрипели от чистоты. Конденсат скользил по кафелю, пар бил в лицо. Когда вода стала обжигающей, я закрутила кран. От упавшей тишины звенело в ушах. К тишине привыкаешь, живя один.
Над бровью была ссадина, уже начавшая приобретать очаровательный лиловый оттенок. Поздно прикладывать лед или наносить мазь от ушибов. Синяк не скоро рассосется, то бишь мне предстоит примерить на свою рожу такие оттенки, как желтовато-зеленый, а потом коричнево-желтый. Завтра синяк нальется цветом, и я стану похожа на жертву пьяной драки. Я немного подурачилась перед зеркалом, держа наперевес воображаемое ружье и стараясь произнести как можно более устрашающе:
