— Коль старую веру нашу рушить не повелел, поможем, князь Ярослав. Крепость-то и в самом деле ветхая. Найдем мастеров. Среди лесов живем. Почитай, каждый мужик топоришком владеет.
— Но нам не только дерева понадобятся, но и землекопы. Крепость будем на валах ставить да со рвом водяным.[90] Работа нелегкая, уйма народу потребуется, — с лошадьми, подводами, заступами.
— Чай, с понятием, князь. Но для оного надо сонмище[91] собирать.
Сонмище долго уговаривать не пришлось: каждый разумел, что Ростову потребна мощная крепость.
Земляные и плотничьи работы затеялись на другой же день.
Додон Елизарыч поглядывал на Ярослава и думал:
«Разумен, юнота. Голова у него, знать, светлая. Греческих попов в сторонку отодвинул, языческих богов не тронул, а сам — к народу. И людишки отозвались. Хитер Ярослав! Добрая крепость позарез нужна».
А Ярослав, ведая, какую громадную работу надо сотворить, пошел на поклон и к своим воинам.
— Надо бы, други, помочь ростовцам. Понимаю, что вы люди вольные и в любой час, по старине, можете отойти от меня, но коль пожелаете жить в доброй крепости, то возьмитесь за топоры и заступы. Народ то вдвойне оценит.
Мнение Колывана о Ярославе резко поменялось. С ума сошел, юнота! Замахнулся на самое святое. Дружинник — не холоп и не смерд, он полностью независимый человек, а Ярослав вожделеет сравнять его с подлой чернью.[92] Ну ладно — пока плыли до Ростова — воинов в гребцов обратил, тут уж нужда заставила, дабы ладьи не перегрузить. А здесь-то зачем дружину в землероев превращать? И кого?! Почитай, лучших воинов Киевской Руси, княжьих мужей, кои за свои ратные заслуги достойны боярского звания. Всякую чинность потеряют в глазах дикого народа. Дружинник — это сила, достоинство и власть. Не дело измыслил юнота!
Додон Колыван облегченно вздохнул: помалкивает дружина, поразил их князек своим суждением.
— Оно конечно, князь, можно бы и помочь, — заговорил сотник Горчак, — но мнится мне, что язычники и без нас управятся.
«Молодцом, сотник, — одобрительно подумал о дружиннике Додон. — Теперь и другие его поддержат».
— Управятся, спору нет, — заговорил сотник Бренко, — а Колыван и вовсе довольно разгладил свои рыжеватые усы. — Но вот только когда? Зима не за горами. А зимы здесь не как у нас в Киеве. Такие лютые морозы навалятся, что и носу из избы не высунешь.
— А ты откуда про тутошние зимы ведаешь? — спросил Горчак.
— Ростовцы сказывали. И что тогда? Землю заступом не возьмешь и старая крепость развалена. Бери нас голыми руками. Да неужели это гоже, братья? Неужели безделье не надоело? Ты, Горчак, как хочешь, а я ныне же за заступ возьмусь. Для меня крепость — как доспех для воина.
