— А теперь послушай мудрых людей моего племени, князь Ярослав.
Самый старый волхв сказал всего несколько слов:
— Иноземная вера, измышленная греками, не может заменить нашу древнюю славянскую веру.
И тут наперебой, громко и возбужденно заговорили остальные волхвы, кои были значительно моложе:
— Христос поднялся из мертвых, но мертвецы не оживают!
— Такого не может быть, чтобы богом стал человек!
— Не желаем поклоняться христианским иконам и вашему Иисусу!
— Мы бы его живьем сожгли на кострище!
— Убирайся, князь Ярослав! Или Велес тебя попросит в жертву. Убирайся!
С гнетущим чувством вышел Ярослав из жилища старейшины. С этими людьми бесполезно спорить. И попам их не уговорить.
Ярослав посмотрел на костер, подле коего сидел безучастный Колыван, жуя кусок сушеного мяса. А возле этого же костра находились четверо ростовцев, о чем-то мирно беседуя с дружинниками.
На душе Ярослава потеплело. Значит, не все еще потеряно. Волхвы в любом племени будут недругами княжеской власти, а вот простой народ примет мир. Надо собрать ростовцев, без волхвов и греческих попов, и поговорить с ними о добром согласии.
Миновало четыре недели. Срок, казалось, не так уж и велик, но многое изменилось в городе. Большинство язычников осталось с дружиной Ярослава, но едва ли не треть (вместе с чудью)[88] ушла из города на Велесово капище.[89]
Ростовцы, как и прежде, навещали Велеса — покровителя скота, торговли и богатства. Поклонялись они и другим богам, но Велеса почитали главным.
Иной раз Ярославу, коему неделю назад пошел шестнадцатый год, доводилось видеть, как шустрые челны утром пересекали озеро и возвращались лишь к вечеру. Никаких рыбацких снастей в челнах не было, зато озеро оглашалось кудахтаньем кур и пронзительными криками петухов.
— Язычники жертвоприношения возят. За озером стоит Велесово дворище. Режут птицу, обагряют кровью идола и молятся, — подсказал Ярославу купец Силуян… Может, туда попов снарядить?
— Рано, Егорыч. Надо миру устояться. Допрежь подобает новую крепость поставить.
Среди ростовцев отыскались и добрые древосеки, кои не только ставили избы язычникам, но и ладили топорами челны-долбленки. К ним-то и обратился князь Ярослав:
— Крепость обветшала. Перед сильным ворогом ей не устоять. Не пора ли, ростовцы, нам новую крепость изладить? Честно признаюсь: с плотниками у меня туго. Не поможете ли своими умельцами?
Ростовцы на удивление князя и возражать не стали.
