Вскоре Ярослав отдал новый приказ:
— Пора на крепость, други!
Священники, Илларион и Федор, благословили рать на победную битву, осенили воев крестным знамением и удалились с послушниками на ладью.
Купец Силуян попросился, было, идти с дружинниками, но Ярослав не дозволил.
— Твое место на ладье. В случае чего, помогай кормчему.
В крепости по-прежнему слышались удары бубен. Всё мужское население города поднялось на стены и изготовилось к битве.
Дружина надвигалась грозная, закованная в железо, с крепкими мечами и высокими червлеными[82] овальными щитами.
— Они несут сено и бревно, князь Урак!
— Они спалят крепость и выбьют ворота. Нам не выстоять, старейшина! — напугано кричали воины из чуди, коих в Ростове было около трети.
— Надо выстоять! — воскликнул Урак. — Или вам хочется жить под властью киевского князя и платить ему дань?!
— Не хотим, старейшина!
— Мы никому не платим дани!
— Бог Велес гневается!
Как только дружинники придвинулись к крепости, на них полетели копья, сулицы и стрелы. Несколько воинов, коим оружье врага угодило ниже кольчужной рубахи в ноги, с криками и стонами пали наземь.
Но тут же в бой вступили лучники. Они метко разили головы неприятеля, и ростовцы попрятались за стены.
А тяжелый таран уже начал гулко и страшно бить по окованным жестью воротам. Они затрещали. Другие же вои принялись приваливать к сухим бревнам сено. Засверкали искры от кремня и огнива, и вот полыхнуло первое пламя, готовое запалить крепость.
— Убрать сено! — внезапно закричал Ярослав. — Крепость нам самим понадобиться. Убрать!
Его услышали: сено убрали, а вот ворота после нескольких ударов были сорваны с железных петель и рухнули наземь.
Дружинники, сверкая кольчугами, с обнаженными мечами и с копьями наперевес, ринулись в город язычников.
Урак боя не принял: он решил сохранить племя.
Князь Ярослав с интересом разглядывал крепость.
В любом городе, в коем ему довелось побывать, красовались княжеские терема, боярские и купеческие хоромы. Здесь же городом и не пахло.[83]
Врытые в землю, потемневшие от времени и опаленные огнями костров во время жертвоприношений курные избенки, деревянные истуканы богов, поставленные на площади подле жилища старейшины. Лишь заостренные вершины острога, замкнувшие закоптелые языческие избы, говорили о том, что здесь, на довольно невысоком холме и значится град Ростов.
«Но будет здесь и великий град: с добротными избами, красивыми теремами и дивными храмами. Будет! — подумалось Ярославу. — А затем и другие грады стану на реках возводить».
