А потом дорогу преградила глубокая расселина с обрывистыми краями. Заметили ее чудом, благо луна вовремя выскользнула из-за облака. Пока оббегали новое препятствие, трактор снова вырвался вперед.
Я уже и забыл, что несколько минут назад дрожал от холода. Теперь пот стекал ручьями, и я не знал, от чего моя одежда намокла больше: от купели в мокрой траве или от чрезмерных, как для меня, физических нагрузок. Владу тоже кросс по пересеченной местности давался нелегко. Он так громко сопел, что временами перекрывал звук тракторного двигателя. Хотя, возможно, я лишь нафантазировал, дабы польстить собственному тщеславию и возгордиться, что пребываю не в худшей форме. чем мой друг.
Наконец, вырвались на финишную прямую. Ноги натыкались на выдранные гусеницами клоки дерна.
Влад снова выстрелил в воздух, но с тем же результатом. Точнее, без всякого результата.
Мы бежали впритык с громыхающей железом махиной. Жар двигателя согревал наши лица, вонь сгоревшей солярки и мазута, щекотала ноздри. Была видна открытая дверца, точнее, отсутствие таковой, но, кто сидит в кабине разглядеть не получалось.
Дорога пошла над обрывом и нам пришлось отстать, чтобы не свалиться в него. Здесь раньше тоже был карьер. Только не гранитный, а глиняный или песчаный.
Владу надоела бессмысленная гонка. Он остановился и прицелился в кабину.
- Влад, ты что! - пробовал его образумить.
- Будь, спок! - заверил меня друг. - Ничего страшного не случится. Иначе, мы до утра будем .
- Влад, а зачем мы вообще за ним бежим? На кой, он нам сдался?
Его рука с пистолетом опустилась.
- В самом деле... - удивился он.
Наши взгляды по-прежнему были направлены на удаляющуюся машину. Луна отражалась от заднего стекла кабины и тусклой блесткой подмигивала нам. Недобро подмигивала, с издевкой. Мол, поймали кукиш, дураки безмозглые...
Влад таки не удержался, выстрелил вслед удаляющемуся трактору, и случилось неожиданное. Едва рассеялся звук выстрела, мы вдруг осознали, что двигатель тоже умолк.
- Ты его грохнул? - спросил с ужасом.
- Не должен, вроде бы... Пуля - резиновая, и расстояние приличное...
Мы пробежали еще и остановились.
Рты наши поразевались от изумления. Край дороги обвалился, между пропастью карьера и возвышенностью осталась лишь узкая полоска, по которой не то что проехать, пройти было сложно. И обвалилась дорога не сейчас, а очень и очень давно. Склон успел сгладиться и покрыться растительностью.
Трактора мы не увидели. Ему некуда было деваться: или лететь в пропасть или стоять здесь. Только, ни того, ни другого. Машина словно испарилась, даже следов гусениц от нее не осталось.
