В шесть часов мать принесла суп. Чарльз не захотел даже притронуться к нему.
— У меня больше нет рук, — произнес он, не открывая глаз.
— Но твои руки на месте, — возразила мать.
— Нет! — всхлипнул он. — Их — нет. Кажется, там, где они должны быть — обрубки. О мама, мама. Боже ты мой, как же мне страшно!
Ей пришлось самой покормить его.
— Мама, пожалуйста, пускай доктор сейчас же приедет. Мне очень плохо.
— Доктор придет сегодня в восемь, — пообещала мать и вышла.
В семь часов, когда темень, нахлынув, взяла дом в кольцо, Чарльз сидел в постели и внезапно почувствовал, что это происходит сначала с одной, а затем и с другой ногой.
— Мама! Быстрее сюда! — закричал он.
Но мать снова опоздала.
Когда она вышла, Чарльз перестал сопротивляться, откинулся на подушку, ощущая нервную колотьбу в ногах, которые раскалились и запламенели; он почувствовал, что в комнате заметно потеплело. Жар двигался от кончиков пальцев к лодыжкам, а затем стал постепенно захватывать колени.
— Можно войти? — Доктор стоял в дверях и улыбался.
— Доктор! — закричал Чарльз. — Скорее, поглядите на мои ноги!
Доктор неторопливо откинул одеяло.
— Вот и ты. Целехонький, здоровехонький. Взмокший, правда. Небольшая лихорадка. Я ведь запретил тебе вертеться, гадкий ты мальчишка. — Он ущипнул влажную розовую щеку. — Ну что, пилюли помогли? Рука в порядке?
— Нет, нет! Впридачу и левая, и ноги!
— Ну, ладно, ладно, я дам тебе еще три пилюли — по одной на каждую конечность, договорились, мой маленький персик? — И доктор засмеялся.
— А они помогут? Пожалуйста, скажите, что со мной?
— Легкий приступ скарлатины, осложненный небольшой простудой, вот и все.
— Это такие бактерии, которые живут и размножаются во мне, да?
— Да.
— Вы уверены, что это скарлатина? Я ведь не сдавал анализов!
— Я надеюсь, что смогу распознать скарлатину по виду больного, — холодно произнес доктор, щупая ему пульс.
Чарльз молча лежал до тех пор, пока доктор не принялся решительно упаковывать черный чемоданчик. Тогда в тишине комнаты зазвучал робкий мальчишеский голос, и глаза осветились давнишними воспоминаниями:
— Я когда-то читал книгу… Там говорилось об окаменелых деревьях, о том, как древесина превращается в камень. Деревья падают и гниют, в них проникают кристаллы и начинают свое строительство. И, хотя со стороны стволы еще выглядят как деревья, на самом деле это уже — камни.
Он замолчал. В теплой тишине комнаты слышалось только его дыхание.
— Ну и?.. — спросил доктор.
