* * *
Присматриваюсь, прислушиваюсь к людям, ныне меня окружающим. Часто ловлю себя на мысли: нормальных, психически здоровых, с уравновешенной нервной системой и предсказуемым поведением, адекватными поступками здесь, в лучшем случае, половина. Конечно, все они проходили комиссии, тесты, собеседования, обследования. Все они в итоге признаны нормальными, психически здоровыми, но… Почему Леха Малыш (ростом он, действительно, не вышел) то и дело, безо всякой на то причины, закатывается дебильным смехом (это при его немалом сроке и при полном отсутствии поддержки со стороны близких родственников)? Почему Серега Сила, сидя за швейной машинкой смены напролет, разговаривает сам с собой, отчего он то жмурится, то кивает кому-то невидимому, то улыбается сам себе? Я уже не вспоминаю своего соседа сверху что всякую свободную минуту, днем и ночью, грозно сопя, с хищным выражением лица стирает, полощет и сушит свои уже легендарные тряпочки? А сколько моих нынешних соседей кричит, мечется во сне? Срывается на истеричный крик в споре по совсем пустячному поводу? Ни с того, ни с сего впадает порою в жуткую меланхолию и начинает поговаривать о готовности свести счеты с жизнью?
Отдельная, еще более показательная тема – подробности и детали событий, после которых эти люди оказались в зоне.
Вот – Володя Палач, пятидесятилетний, розовощекий. С виду очень благодушный толстяк. Такому только с внуками гулять в скверике. Убил ножом собутыльника, говорит, в целях самообороны, утверждает, что другого выхода у него просто не было. Пусть так, но зачем надо было наносить ножом аж шестнадцать ударов? А зачем надо было укладывать труп в ванну, накрывать одеялом и сидеть возле него десять дней? И это в середине жаркого мая, когда уже через три дня собутыльник начал, мягко говоря, попахивать?
Вот знаменитый на весь лагерь узбек Раджай из соседнего барака. Кажется, здравый, давно вступивший в пенсионный возраст, старик. Убил жену. Вроде как довела мелочными придирками, спровоцировала. Преступная, но все-таки логика. Но зачем было кромсать труп на множество мелких кусочков, и кусочки эти старательно закапывать в разных частях огорода? А как понимать, что голову трупа этот «здравый» старик засолил в кастрюле и изобретательно спрятал эту кастрюлю на кухне?
Вот совсем еще юный Вова Дьяк, что некогда был на нашем отряде. И он убил жену. За измену. Опять очень сомнительная логика. Об измене жены он узнал незадолго до преступления. Узнал, и тщательно разрабатывал сценарий мести. Накануне убийства пригласил в квартиру друзей, организовал вечеринку с обильным угощением. Что там происходило в деталях, представить непросто, но в итоге сперму этих самых друзей патологоанатомы обнаружили и в желудке, и везде, где только возможно, в теле убитой. Ныне Дьяк – прилежный прихожанин местного храма (отсюда, возможно, и кличка). Он охотно принимает участие в разговорах на темы морали и нравственности. Правда, иногда будто тень набегает на его лицо. Лицо меняется до неузнаваемости, но это лишь иногда…
