— Пока только те же, что и на Марту, — вздохнул Егор Алексеевич. — Наблюдение и запоминание.
— Может быть, мне поучаствовать в вылазке? — все-таки уточнил Мишин, неловко чувствуя себя в качестве простого наблюдателя в опасной ситуации.
— Не надо, надеюсь, туда сержант отрядит действительно самых молодых и шустрых…
В этот момент их разговор прервали первые выстрелы… Сначала редкие, одиночные, потом они стали звучать всё чаще и чаще, временами сливаясь в непрерывный грохот… Под ударами пуль звенела покрытая железом крыша, отлетали от стен щепки… сразу же пропал куда-то шум волн…
Октябрьский жестом показал Пану «за мной» и умело перевалился через гребень обрыва… Полз Егор Алексеевич гораздо лучше, чем ходил, Пану даже пришлось постараться, что б его догнать, тем более, что снайперу пришлось заботиться о винтовке: пыли, грязи, мелкого песка на поверхности земли было предостаточно. А догнав, он задал нелепый вопрос:
— А вам сюда разве можно?
— Не смеши, — без тени улыбки ответил Октябрьский. — Здесь всё решаю я, а то, что иногда треплюсь и уговариваю людей — ничего не значит. Мне просто приказывать скучно бывает. Ты готов? или давай еще подползем?
— Ну, можно вот к тому бугорку…
Бугорок был совсем маленьким, почти незаметным на склоне, Пан его отметил просто, как ориентир. Расположившись возле него, снайпер поудобнее обнялся с винтовкой, просматривая входную дверь и ближайшее окошко в оптику.
Звук пулевых ударов по крыше домика превратился в стрекот швейной машинки.
— Ползут…
Пан повел стволом винтовки в сторону от декоративного крылечка дома. Если бы без оптики, да не зная, что предстоит такой маневр, он в жизни бы не определил в предрассветной мгле слабо шевелящиеся небольшие бугорки, передвигающиеся к дому со стороны холмистой пустоши.
— А Вещий, небось, еще и пару пулеметов по краям поставил, — прокомментировал Пан неуловимое движение ползущих.
— Вещий — потому что Олег? — спросил Октябрьский, поудобнее устраивая ствол выданного ему «семена» на левое предплечье.
— Не только…
Дверь распахнулась без всякого скрипа, будто от удара ногой изнутри. Все тот же мужчина показался на пороге, сжимая в руках какую-то большую бандуру, но Пан не успел рассмотреть, что именно, потому что оно молниеносно развернулось лицом к ползущим, каким-то невероятным образом разглядев их среди темноты и шевелений бурьяна и густых, темных, неизвестной породы, кустов.
Время будто бы остановилось, и Пан увидел фантастическую картину, как вскакивают, убегая, трое ползунов, как вслед им летят короткие, фиолетово-мертвые вспышки пламени, как охватывает оно бойцов, четко очерчивая силуэты, и превращаются в кучки пепла его соратники по взводу, и медленно-медленно оседают на землю пустые уже штурмкомбы… и начинают с секундным опозданием работать оба ручных пулемета, которые Вещий и в самом деле поставил слева и справа от ползущих… А оно чуть поворачивается на негнущихся ногах влево-вправо, и вспышки достают сначала первый, а потом второй пулемет, а после этого оно разворачивается лицом к Пану, демонстрируя пулевые отверстия на груди, на ногах, в черепе… «Ребята хорошо стреляли», — успевает подумать Пан, понимая, что сам он уже не сможет выстрелить никогда в жизни…
