Вот тут старший майор откровенно покривил душой, соврал, мягко говоря. В один вагон с осужденными помещать пришельца было категорически запрещено всеми устными и письменными инструкциями. Да оно и понятно, мало ли что он там наболтает, бывал уже плачевный опыт, правда, двадцатилетней давности… Пришлось бы долго и нудно дожидаться оказии, ведь не заказывать же отдельный вагон для перевозки пришельца, не такая важная птица. А любое ожидание, даже и в здании губернского управления НКВД, чревато было лишними контактами подследственного, а нынче уже и осужденного по пятьдесят восьмой и пятьдесят девятой статьям, с любопытными сослуживцами старшего майора.
«Теперь остается аккуратненько подсунуть бумаги на подпись начальнику Управления и его заму, чтобы, значит, комар носа не подточил, чтобы по документам всё чистенько было и правильно…» — подумал Силантьев, снимая телефонную трубку и вызывая в кабинет старшего по группе бойцов, направляющихся в особую командировку.
Вошедший в кабинет через пару минут старшина конвойных войск — четыре уголка в петлицах, угрюмое, тяжелое и плохо побритое лицо, но необычайно живые, лукавые глаза — был одним из немногих посвященных, потому объяснять ему лишнего не пришлось.
— Давай, Трофимов, принимай «пополнение», — кивнул на Антиохова старший майор.
Коротко оглядев сидящего на стуле, но повернувшегося к нему пришельца, одетого пестро, как-то вовсе неподобающе строгой, суровой и в чем-то аскетичной обстановке следовательского кабинета, старшина скомандовал:
— Встать! Лицом к стене!
Геннадий успел только бросить удивленный взгляд на старшего майора, как неведомая сила приподняла его за воротник рубахи-распашонки, будто слепого еще кутёнка, и уткнула лицом в стену силантьевского кабинета.
— Новенький, стало быть, — хмыкнул старшина Трофимов, выпуская из широченной ладони ворот пришельца. — Слушай внимательно, новенький. Зла тебе никто не желает, но нынче ты — зэка, значит, любой приказ конвоя должен выполнять без промедления и рассуждения. Скажут: «Стоять», будешь стоять, скажут: «Лежать», упадешь на землю и замрешь, как зайчик под соколом. Про всякие там свои прошлые должности и заслуги забудь раз и навсегда! Про армады звездных крейсеров на нашей орбите — тоже! Будешь вести себя правильно и спокойно, никто тебя не обидит зря. Всё понятно?
— Д-да, — едва не заикнувшись, ответил Антиохов, по привычке пытаясь повернуться, чтобы посмотреть на собеседника.
