Бомба для Гейдриха | страница 40



Поспешными аплодисментами встречает аудитория призывы руководителя службы безопасности и нового протектора.

Стенографистка прячет свой блокнот, в котором запечатлена мрачная тайна государственного значения, которую с трибуны разгласил ее шеф. Завтра она перепечатает стенограмму на пишущей машинке, и листы со штампом «Государственная тайна» будут спрятаны в сейф.

Однажды эти листки, пожелтевшие от двадцатилетнего лежания в сейфе чехословацкого министерства внутренних дел, станут свидетельским показанием.

...Около семи часов вечера имперский протектор Гейдрих гасит лампу на своем рабочем столе в южном флигеле Града. Он раздвигает темные шторы и смотрит через окно на улицу. Уже зашло солнце и наступило время затемнения. Человек у окна стремится проникнуть туда, где не видно ни искорки света. Предчувствуют ли там люди, какая им уготована судьба?

На расстоянии ружейного выстрела от окна протектора Гейдриха в пустынном Ледебургском парке во мраке стоит человек, о котором Гейдрих не знает ничего. Ох, и дорого заплатил бы ом за то, чтобы знать о нем. А человек, который покинул стены конспиративной квартиры в Ледебургском дворце, чтобы подышать вечерним воздухом, знает о Гейдрихе. В этом одно из существенных различий между ними.

Человек в Граде — шеф стотысячного полицейского аппарата.

Человек, который стоит там, внизу, — один из руководителей стотысячной армии бойцов Сопротивления.

Рабочий-обувщик Ян Зика, ведающий организационными вопросами во втором подпольном ЦК Компартии Чехословакии, — один из огоньков, которые тщетно пытается разглядеть Гейдрих, вглядываясь в затемненный город.

Таких людей, которые, подобно огоньку, указывают путь во мраке оккупации, много.

Один из таких огоньков светится на вилле в Збраславе. Там крупнейший писатель Чехии Владислав Ванчура пишет «Картины из жизни народа чешского», чтобы вдохнуть в души людей веру в себя, надежду, гордость и силу.

Из небольшого окна дома № 2 на улице За Возовной на Панкраце виден и теперь в сумраке силуэт затемненных Градчан. Учитель Горак — так звучит сейчас имя Юлиуса Фучика, собственноручно вписанное им в удостоверение личности, — отошел от окна. У него черная борода, а на улице он еще носит очки в металлической оправе. Но сейчас они ему, как ни странно, не нужны. Он зажигает маленькую настольную лампочку и раскладывает на столе рукопись.

Политическая статья, озаглавленная «Сплоченно, организованно, настойчиво — к победе!», ждет своего окончания, тема ее очень актуальна. Статья должна вскоре выйти в подпольной коммунистической печати, которой руководит учитель Горак.