Некоторый сдвиг произошёл в феврале 1995 года. Перед этим меня познакомили с бывшим заместителем руководителя РНЕ А.Баркашова, отколовшимся от этой организации и уведшим с собой значительную часть её членов, а именно с А.Фёдоровым. Мы с Г.Шепелёвым организовали два выступления в клубе МАИ и пригласили на них Фёдорова, штаб-квартира которого находилась неподалёку, возле станции метро "Сокол". Во время февральского мероприятия в этом клубе состоялось наше знакомство с коммерческим директором патриотической газетки "Русская правда" В.Давыдовым. Давыдов сразу же схватил суть моей идеи, что русского национального общества, русской нации никогда не было в России, что русское национальное общество должно появиться лишь после национальной революции, и понял необходимость строительства организации русского политического национализма. Его характер и его поддержка способствовали тому, что в обсуждение этой задачи вовлеклись А.Севастьянов и В.Колосов. Мы вчетвером еженедельно встречались в простонародном кафе на Петровке, в которое нас привёл Севастьянов и которое нам всем понравилось, и обсуждали принципиальные вопросы. В этом кафе зародилась мысль о необходимости газеты, в которой была бы заявлена наша позиция. На моих встречах с В.Колосовым на его квартире, вызрело понимание о том, что кроме газеты нужен и теоретический орган, журнал. Я дал ему название "Национальная демократия". Газете же удачное название нашёл В.Давыдов ¾ "Национальная газета".
В первых номерах газеты, вышедших в 1995 году, впервые в России был ясно заявлен собственно городской национализм, как особое течение политической мысли.
Опираясь на "Национальную газету", мы включились в семинары, которые проводил А.Савельев в Российском общественно-политическом центре. На эти семинары я привёл Авдеева, Севастьянова, и мы очень быстро захватили на них лидерство, повернули его от скучных и бестолковых патриотических словопрений к обсуждению тем, связанных с превращением политического национализма в серьёзное политическое направление, способное вести широкую идейную борьбу за умы.
Я и Давыдов несли основную нагрузку по пропаганде новых представлений о целях революционной политической организации националистов. В сентябре 1995 года мне позвонил председатель национально-республиканской партии Н.Лысенко и предложил подъехать в гостиницу "Москва", где у него, как у депутата Госдумы, был закреплённый номер. Он сказал мне, что надо взяться за широкую раскрутку моей книги "Историческое предназначение русского национализма", и предложил мне стать и главным идеологом блока националистов, на создание которого он получил средства в преддверии новой избирательной кампании в Госдуму, и вторым человеком в списке этого блока. Я объяснил ему свою позицию. Сказал, что не вижу смысла участвовать в деятельности Госдумы, пока либеральный режим ещё на подъёме. Работой в Госдуме в таких обстоятельствах мы потеряли бы имидж революционеров и надоели бы людям к тому времени, когда понадобится бросить политический вызов режиму в период его упадка и обострения кризиса власти. Он выслушал меня с явным неудовольствием, попросил подумать о его предложениях и поддерживать связь с ним и с его заместителем, бывшим депутатом Верховного Совета РСФСР Н.Павловым.
