— Нет, товарищ лейтенант, никакой Светланы здесь не было, — сказал вдруг молчавший до этого Соловей и, подпирая плечом дверь, уверенно добавил: — Ошиблись вы, товарищ лейтенант. Дом перепутали.
— Гм… странно, — еще раз пробормотал лейтенант, окончательно сбитый с толку. — Ну что ж, до свидания, ребята.
— До свидания, товарищ лейтенант.
Лейтенант вздохнул и ушел расстроенный. А мы снова опустились на камни и продолжали молча сидеть. Мамалыга обиженно отдувался.
Мне вдруг стало жаль молоденького лейтенанта.
— Лёнь, — сказал я, — Солова, зачем же мы так, обманули, а?
— Помолчи, — сказал Ленька сквозь зубы. — Помолчи, пожалуйста, или я тебе по шее дам.
Затихла гармошка. На улице и во дворе тишина. А мы все сидели и сидели. Вдруг Мамалыга не выдержал, вскочил и, ойкая, держась обеими руками за живот, убежал со двора.
— Хана, — сказал Соловей, — пропал Мамалыга.
Наконец Ленька поднялся и осторожно приоткрыл дверь — Светка спала. Ленька прикрыл дверь и сказал:
— Пошли по домам, ребя. Не проснется она сегодня.
И мы разошлись.
Мама все еще не вернулась с завода. Ленька расстелил нашу кровать:
— Ложись, Саня, — а сам пошел к окну и сел на подоконник.
Я тоже примостился рядом с ним.
— Ты чего? — спросил Ленька.
— Да так, — ответил я, — ничего.
Вдруг свет в голубятне погас. Мы с братом оба вздрогнули и вытянули шеи: неужели проснулась? Но нет, дверь не открылась и Светка не вышла из голубятни. Значит, просто выгорела свечка, выгорела и погасла. А Светка по-прежнему спала. Да, видно, здорово она устала за эти два года.
Зря мы так долго сидели на подоконнике: проснулись с Ленькой на другой день поздно, часов, наверное, в десять и нашли в кают-компании только записочку под синим блюдцем:
Мальчики! Леня!
Если вдруг будет хоть какая весточка о Толяше, сообщите мне по адресу: Полевая почта 75649. Немеровой С.
Идем дальше, на Берлин! До скорого свидания, ваша Светка.
Светка все еще никак не могла поверить, что Толяши нет в живых.
Ленька молча спрятал записочку в карман. И я вдруг понял, почему нам пришлось обмануть вчера того лейтенанта.
Ведь я тоже, скажу вам честно, никак не мог поверить, что нашего Толяши нет в живых. Прошло два года со дня его гибели, а мы все еще никак не могли поверить в это. Потому что собственными глазами не видели, как хоронили Толяшу. Елена Дмитриевна Стоянович через несколько дней после того, как получила извещение о гибели сына, уехала к родственникам в деревню, и с тех пор мы о ней ничего не слышали.
