— Почему вы до самого конца ничего не рассказывали нам о своей жизни? — спросил Англунд.
— Не знаю, — ответила она. — Возможно, мне нравится надевать костюм Бэтмена, только когда на город опускается ночь.
— Давно посещаете занятия?
— С перерывами — лет восемь.
— За все это время вы никому не говорили, где работаете?
— Нет, — ответила она. — Я любительница хранить маленькие секреты.
— Прежде всего, миссис Маккрей… или мне следует называть вас «офицер Маккрей»?
— Детектив, — сказала она.
— Прежде всего должен сказать, что ваша работа содержит утверждения, которые вы не сможете подтвердить, плюс собственные субъективные оценки. Тем не менее я не думаю, что вы расистка.
— Спасибо и на этом. Это по-нашему, по-белому, если мне позволено так выразиться. — И подумала: «Прощай степень с отличием. Хорошо еще, если он поставит три с минусом».
— Извините, — улыбнулся Англунд, — если мои слова прозвучали снисходительно.
— Наверное, им было до смерти скучно, — предположила Энди.
— Дело в том, что студентам глубоко безразличны гражданские свободы, злодеяния полиции и правоохранительных органов вообще, — сказал Англунд. — Более половины не могут даже понять, о чем идет речь в газетных статьях. Их интересуют плейеры, сотовые телефоны и премьеры фильмов. Большинство представителей поколения студентов дома не читают ничего, кроме глянцевых журналов, и вряд ли способны думать о чем-то более серьезном, чем загрузка видео из Интернета. Да, я считаю, вы не смогли их расшевелить, как, очевидно, намеревались.
— Наверное, мой сын такой же, — сказала она, представляя, как ее три с минусом превращаются в единицу с плюсом.
— Он студент?
— Солдат. Решил пойти в армию вслед за двумя своими друзьями.
Англунд несколько секунд изучал ее, потом спросил:
— В Ираке?
— В Афганистане.
Несмотря на недостатки в докладе, на меня произвела впечатление ваша личная заинтересованность. Вы являетесь частью организации и чувствуете настоящую боль от того, что посторонние люди разрушают то, что вы любите. Такой энтузиазм редко встречается в аудиториях в наши дни. Жаль, что вы раньше не открыли свое место работы.
Энди смутилась. Она очень устала, тошнота усилилась.
— Я бы и сегодня этого не сделала, профессор, — сказала она, — но через две недели мне стукнет сорок пять, поэтому я переживаю кризис среднего возраста, да такой, что иногда непреодолимо хочется натянуть черные колготки, мини-юбку и пуститься в загул. Неизвестно, какую еще глупость я могу выкинуть. Вчера ночью меня вызвали на место преступления, напоминавшее кровавую баню, и я очень устала. Но не так, как те два молодых копа, которым пришлось буквально купаться в крови, выполняя работу, которую не в состоянии выполнять нормальный человек. А когда все закончилось, в Голливудском участке один из них попросил у меня увлажняющий крем. Видите ли, он очень много времени проводит на воде и боится, что его шея станет сморщенной, как у галапагосской черепахи. Я готова была расплакаться. — Энди замолчала, потому что у нее перехватило голос. — Извините, что разболталась, — сказала она. — Мне нужно отдохнуть. До свидания, профессор.
