— Ты или Бритни?
— Я. Но Бритни тоже не слишком одетая.
Костя приподнялся на локте.
— Мне это не нравится, — сказал он.
— А почему? Красивое тело должны видеть многие, не один ты.
— Пусть на других смотрят, а не на тебя. Есть ведь и такие, которые мысленно будут тобой обладать да еще и мастурбировать при этом. А если ты от этого забеременеешь?
— Дурень! — рассмеялась Рита. — Я стану мысленно предохраняться. Почему мне с тобой так хорошо?
— Потому что — мы славная пара и подходим друг другу по всем статьям. Особенно сексуальным. А кто фотограф, где будет проходить съемка?
— В студии. А к фотографу ты не ревнуй, он по части мальчиков.
— Уже лучше, — сказал Костя. — Мне звонил кто-нибудь?
— Звонили, — с нажимом ответила Рита, а ему вдруг вновь показалось, что где-то за шторой прячется Ольга.
Глава третья
Почти семейные разборки
Штора колыхнулась от сквознячка, и смутное видение исчезло. Константин плюнул с досады на пол.
— Не плюйся, — насмешливо сказала Рита. — Видно, ты уже знаешь, кто звонил?
— Ну, кто?
— Мамочка твоя родная. Галоша эта старая. Мы с ней опять поцапались.
— Не смей так говорить о моей матери! — Костя отодвинулся от Риты, обиженно фыркнул.
— А чего она сама цепляется? — Рита тоже отодвинулась к стенке. И также фыркнула. Будто сейчас в кровати лежали два ежа, навострив иголки.
— Ты не умеешь с ней разговаривать. Ты ее нарочно провоцируешь на скандалы. Она после тебя валокордин суповыми половниками глотает.
— Это я-то ее провоцирую? — Рита села на постели по-турецки, скрестив ноги. — Да я ей ни одного грубого слова не сказала за все пять месяцев, что живу с тобой!
— А кто назвал ее сквалыгой?
Насчет сквалыги почитай у Даля, просто в русских деревнях так называют вздорных крикливых женщин. Она ведь действительно и вздорная, и крикливая.
— Ну вот, снова! — Костя свесил ноги с кровати. — Кричит она потому, что сама плохо слышит.
— И обзывает меня при этом стервой и шлюхой.
— Не шлюхой — путаной. Это гораздо мягче. Кроме того, ты ведь действительно занималась этим делом, пока не перешла в манекенщицы, чего ж обижаться?
— И ты туда же, укорять меня вздумал? — Рита соскочила на пол. — Да если хочешь знать, все женщины — шлюхи, только одни берут за это деньги, а другие тянут душу из мужика. Вот и вся разница. Еще неизвестно, что хуже! Мать твоя такая же, мужа своего в полную тряпку превратила.
— Отца не тронь! — заорал Костя и тоже выскочил из кровати, начал поспешно одеваться. Рита продолжала ходить по комнате голой. Впрочем, с такой фигурой можно было бы пойти голой и в театр, аншлаг обеспечен.
