— Тебе не следует ходить на эти сборища. Теперь, когда она вознеслась в горние, ничто не мешает тебе прославить любовь. Ты обручен с небесной невестой…
Изумленный Данте впитывал музыку слов — как узнал старик, что он вознес Беатриче в блаженные селенья? Когда он очнулся, старик уже был далеко. Под бархатным плащом незнакомца топорщился меч, открывая сутану папского легата.
И поэт поместил возлюбленную у самого престола Богоматери — высшая мечта смертных.
Судьбу Алигьери и Беатриче решали не они сами. Но поэт чувствовал и свою вину. Политическая борьба, пришедшая на смену честным рыцарским турнирам, осмысление мира, бог, творчество сильно отдалили его от синеглазой. Он шел между двух огней. Бог требовал душу целиком. Народ нуждался в его душе не менее бога. А еще требовали неустанных жертв Аполлон и Афина — боги муз и мудрости. Беатриче не оставалось ничего. Добиваясь свободы Венеции, поэт забывал присылать девушке цветы. Лунными, томительными для юных флорентиек вечерами он уединялся в библиотеке, а сонеты посвящал всевышнему. Беатриче не роптала. Говорили, что она упала в обморок, когда кардинал соединил ее брачными узами. По другим словам, брак Беатриче был счастливейшим в Италии.
Замысел комедии, произведения со счастливым концом, захватывал Алигьери. Прогуливаясь с Вергилием в эмпиреях, он то и дело встречал там знакомых, любимых, ненавистных — живых и мертвых. При этом его занимали аллегории, намеки, тайны. Толкование чисел тоже не чуждо ему. В чистилище он встретил даже своего отца, пока торгующего во Флоренции лечебными снадобьями.
В цех аптекарей отец вступил для того, чтобы дворянский род Данте получил гражданские права. Черные щеголяли «подлым» происхождением, смеялись над гербами и замками с амбразурами. Дворянам приходилось становиться сапожниками, гранильщиками зеркал, хлебопеками — конечно, в чине цеховых мастеров, старшин, советников. Алигьери, потомок закованных в сталь магистров, числился аптекарем.
Несчастье обрушилось внезапно. Беатриче, недолго прожив в браке, умерла — тихо, не болея, просто однажды утром не проснулась.
Религиозный трепет потряс поэта. Пришло суровое возмездие за созданные в воображении картины ада и рая. Судорожно нес он свечу за гробом. Кара эта — милость божья. Бог поражает тех, кого возлюбил. Так всевышний укрепил небесный брак.
Раздробленность городов-коммун привела поэта к мысли о необходимости наместника бога, монарха. Он стал посещать собрания гибеллинов. «Капитаны народа» старались урвать кусок пожирней, и коммуны распадались.
