– Давай сразу расставим все точки над «и», командир. – Дитрих устало посмотрел на комбата, вернее на изображение, проецирующегося в одно из оперативных окон забрала боевого гермошлема. – Мне абсолютно наплевать что там «не заладилось» у адмирала, и каков его истинный стратегический замысел. Я четко понимаю одно: батальон разменяли. Нужно смотреть правде в глаза. Кто мешал Купанову поставить четкую, а главное – реальную боевую задачу? Надо сравнять с землей всю инфраструктуру баз и лабораторий? Кто бы был против, тем более при таком блестяще проработанном способе высадки? Мы и сейчас в состоянии пройтись по материку так, что всем тошно станет. Но, как не поворачивай ситуацию, я не понимаю одного: почему нас бросили? Что-то там «не сыгралось» у адмирала? Да не поверю. Флот мог появиться еще десять часов назад, когда в орбитальной обороне зияла брешь. Значит, адмиралу не нужна ни планета, ни расположенные на Анкоре военные базы. Он ждет чего-то, жертвует нами, производя свой непонятный размен. А я в таких игрищах уже не пешка. Для меня приказ – святое, но не в том случае, когда он граничит с тупым самоубийством. Я не вижу цели, во имя которой должен сейчас умереть сам и отправить в ад молодых пацанов.
Несколько секунд в эфире царила мертвая тишина.
Думай комбат. Сейчас выбирать тебе, либо стоять до конца, может быть и без толку, либо выводить батальон, пытаться вырваться с планеты, попутно причинив набольший урон противнику и инфраструктуре вражеских баз?
– Есть конкретный план, Дитрих?
– Да все гениальное просто. – Мгновенно отозвался Шелган. – Здесь нам с тобой особо великими стратегами быть не нужно. А вот считать свои ресурсы, и учитывать сопутствующие обстоятельства нужно со всей скрупулезностью.
– Ты о ментальном сбое?
– И о нем тоже. Тактику предлагаю применить самую простую, по принципу: «наикратчайший путь тот, который тебе хорошо известен». Мы выяснили, что на Анкоре расположены испытательные полигоны, кибернетические лаборатории и опытные производства. Несомненно, планета для противника имеет огромное стратегическое значение. Поэтому выбираем наиболее крупный промышленный, либо научный объект и бросаем трофейные машины в атаку. Не зная, нашей истинной численности, противник примет ложный выпад за направление главного удара, начнет срочно стягивать силы, ввяжется в бой с «Одиночками», накрыв район барражем аэрокосмических истребителей, в ожидании появления «Нибелунгов». Возможно даже подвижка эскадры. Мы же, в это время, не выключая «Миражи», уходим в марш-бросок: движемся к штурмовым носителям, одновременно, расходуя тяжелый боекомплект.
