– Мы сколько лет знакомы? – Внезапно спросил командир «Апостола»
– Давно. Лет десять уже… А к чему спрашиваешь?
– Пытаюсь понять, зачем ты разглагольствуешь передо мной, неся явную чушь. Аннигиляционная установка – не оружие ближнего боя. Сам прекрасно знаешь, – случаи ее применения по пальцам можно сосчитать, а последствия аннигиляции? Такого и врагу не пожелаешь. Прототип, которым ты вознамерился овладеть, вполне может быть создан на базе уже имеющихся данных. Но что он даст? Применить установку «Свет» в границах обитаемой системы, означает обречь население планет на гибель. В масштабных сражениях результат боевого использования аннигилятора известен: гарантированное разрушение всех материальных объектов в радиусе сферы одной световой минуты – то есть «пиррова победа», уничтожение большей части обоих флотов. Нет, Паша, аннигиляционная установка нужна тебе по иной причине. Она слишком мощное, непредсказуемое и не доработанное оружие, и колонисты, к чести сказать, отлично понимают это. Они ни разу не применяли «Свет» в границах населенных систем, ни своих, ни наших.
– К чему ты меня подводишь? – Насупился адмирал Купанов.
– «Свет» – оружие сдерживания, крайнего шага, всеобщего уничтожения. – Спокойно обозначил фон Ребен свое мнение. – Ты все прекрасно понимаешь, без моих комментариев. И стремления твои не изменят хода войны, а лишь сделают его более жестоким, кровавым и непредсказуемым. Колонисты доказали, что понимают опасность применения установки, а вот мы, – сумеем ли удержаться от соблазна быстрой, но кровавой победы, а если не сумеем, много ли останется от человечества?
– Мораль мне читать будешь? – Резко переспросил Павел Петрович.
– Нет. Скажу лишь одно – очередное звание, даже если ты метишь на самый верх, не стоит нового витка бойни. Подумай над этим.
Купанов действительно задумался, однако, слова командира «Апостола», задев за живое, вновь разбудили то угасающие, то разгорающиеся вновь честолюбивые амбиции.
Да со смертью Джона Уинстона Хаммера Земному Альянсу реально грозил развал.
Семь флотов, семь адмиралов, равно претендующих на верховную власть, – против только престарелый Нагумо, которого, впрочем, нельзя недооценивать. Немощь тела, о которой так много говорили в последние месяцы, не уменьшала его влияния и власти, а лишь подчеркивала их. Старик, прикованный к креслу, упорно отказывающийся от сложных операций имплантации, демонстрировал недюжинную силу искушенного в политических интригах рассудка. Его сторонники еще не утратили веры в способность командующего объединенными военно-космическими силами не допустить распрей и развала Альянса на семь вооруженных группировок.
