– Покажи.
– Это нельзя показать, – ответил ему Джоэл. – Я вынес назад из Города свою душу и знание о том, что этот город – место обитания Живых.
Наставник обдумывал его слова очень долго – наверное, больше минуты. Потом вдруг покачал головой в чисто человеческом жесте и произнес:
– Это неправильно. Ты должен был принести артефакт или погибнуть. Ты не прошел испытания, Джоэл.
Юноша внезапно улыбнулся, пожав плечами. Ему вдруг стало легко от этих слов наставника, которые прозвучали для него не как приговор, а как освобождение от всех внутренних сомнений.
– Пусть будет так, – улыбнувшись, с непонятной самому себе легкостью произнес он. – Я буду принадлежать сам себе. – Он вскинул голову, посмотрел на неподвижные фигуры и вдруг добавил:
– Будете проходить мимо, загляните в Город Живых... и спасибо... спасибо за все.
С этими словами он развернулся и, не оглядываясь, пошел назад, к оранжевым дюнам пустыни.
Три фигуры долго стояли, глядя ему вслед, а затем, развернувшись, пошли к пещерам. На их неподвижных лицах не было написано ровным счетом никаких чувств, но, возможно, где-то внутри, в глубинах своей слишком сильно состарившейся памяти, они, вспоминая в эти минуты свою судьбу, мысленно завидовали Джоэлу – первому из клана, кто спустя несколько сот лет после обрушившейся на Демос катастрофы оказался действительно Способным Выжить.
Впереди у него лежал опасный, полный радостей и невзгод, нелегкий путь длиною в целую жизнь.
...Пройдя метров триста-четыреста, Джоэл вдруг остановился, взглянул назад, на темные устья входов в пещеры.
Двойных «К» уже не было. Лучи предзакатного солнца освещали лишь пустую площадку скального выступа.
В этот миг, прежде чем окончательно отвернуться и начать свой собственный путь, Джоэл подумал, что обязательно вернется сюда. Он хотел разобраться, что же на самом деле случилось с людьми, которые раньше населяли Демос, что такое «Земля» и еще со многими тревожащими душу вопросами.
Он узнает ответы на них и вернется. И тогда Способные Выжить выслушают его, и, быть может, тогда они захотят что-то изменить и в своей, растянувшейся на века жизни?
Кто знает? Ответить на это могло лишь вездесущее Время, самый точный и беспристрастный судья на свете.
