Город мертвых | страница 19
– Ты нарушил процесс... моего перехода... в новую форму...
– Ну да... – соглашаясь, кивнул карлик. – Тебя бы разорвали на куски, а потом... – он на секунду задумался и вдруг спросил совершенно серьезно, даже с некоторым оттенком сожаления и грусти в голосе: – А зачем тебе так необходимо это новое тело?
Даже сквозь дымку боли Джоэл не смог скрыть своего презрения...
– Я хочу стать... Способным Выжить!.. – вытолкнул он тягучие, рваные слова, которые натужно вышли сквозь пересохшие, обметанные начавшейся лихорадкой губы.
– А что сейчас, ты... это, хе-хе, не способный, да? – приподняв бровь, осведомился Гуг.
У Джоэла не нашлось ни сил, ни желания спорить. Его сознание то гасло, то возвращалось, и эта беседа – вернее обмен отрывистыми фразами – скорее всего была очень сильно растянута во времени...
Но несмотря на это Джоэл все же сумел понять, что в последних словах карлика явно крылся какой-то подвох... да и сам он был... если можно так выразиться, большим подвохом... Ведь двойные «К» утверждали ему, что на Демосе больше нет никаких разумных, способных к общению существ, кроме них самих. Те, кто не уподобился Способным Выжить, давно погибли... а теперь что – оказывается, нет?!.
Во время очередного просветления, когда Гуг попытался перевернуть его на спину, чтобы обработать раны на животе, Джоэл, застонав, вцепился все же в его руку, пытаясь слабым усилием откинуть ее.
На карлика это не произвело сильного впечатления, но, перевернув Джоэла, он вдруг сказал сварливым голосом:
– Ты такой же глупый, упрямый и бездушный, как и твои драгоценные наставники. Хочешь совершенное тело, да? А что ты, хе-хе, будешь с ним делать? Разве жить вечно, перестав при этом что-либо чувствовать, – это хорошо?
Руки карлика вдруг остановились, словно он сам призадумался над только что произнесенной фразой.
Потом он вдруг резко надавил на одну из ран.
В глазах Джоэла помутилось от боли. Он вскрикнул.
– Больно, да? А что ты будешь делать без этой боли? Когда тебе дадут металлическое тело? Не испытав боли, не испытаешь и облегчения, – назидательно произнес Гуг. – Не познав горя, никогда не узнаешь и счастья. А что тебе будет дано, когда ты станешь таким, как они? Вечная жизнь? А для чего? Что ты будешь делать в этой вечности, оставшись без желаний и чувств?
У Джоэла не было сил отвечать, но, отчаянно сопротивляясь этим рукам, что врачевали его многочисленные раны, он с внутренним ужасом ощущал, что боль действительно отступает и на ее место точно так, как говорил карлик, приходит ощущение облегчения...