На подходе вражеских бомбардировщиков не видно, но «фоккеры» их предвестники.
Фашистские истребители, используя свое важное преимущество в высоте, сразу же бросились в атаку. Мы развернулись навстречу. «Фоккеры» начали настойчиво клевать нас сверху. Это неспроста. Гляжу на запад. Там на большой высоте появилась группа «юнкерсов». «Фоккеры» хотят сковать нас боем, чтобы мы не помешали бомбардировщикам разрушить переправу.
Нужно сорвать удар. Но как? Нас крепко держат вражеские истребители. Стоит кому-нибудь повернуть нос машины навстречу «юнкерсам», как сразу приходится отскакивать. Натиск вражеских истребителей очень опасен. По манере видно, что мы имеем дело с расчетливым противником. Только попадись!
Бомбардировщики беспрепятственно подходят к переправе. Пытаясь вырваться из вражеских объятий, делаем все резкий рывок к Днепру, но «фоккеры» так ловко прилипают к нашим хвостам, что от близости их широких лоснящихся лбов становится жутко. Мгновение — и конец, враг срежет. Снова круто бросаем свои «яки» назад.
Тут я понял, что хитрого и хладнокровного врага можно обмануть, только рискуя собой. Надо троим подставить себя под огонь «фоккеров», а одному попытаться прорваться к бомбардировщикам. Кого послать? Кто без всяких колебаний выполнит задачу? Кому сейчас сподручней всего вырваться из объятий «фоккеров»? Тимохе!
Мы втроем на несколько секунд привлекли на себя всех вражеских истребителей, а Тимонов рванулся на «юнкерсов».
— Попридержите этих «друзей», а я «юнкерсам» дам прикурить! — передал он по радио.
Один гитлеровец пытался ему помешать. Кустов тут же отшвырнул «фоккера».
Все шло хорошо, как задумано. Но вот один «фоккер», точно подбитый, нырнул вниз, скользнул под нас и со снижением начал выходить из боя. Он оказался перед носом Лазарева, и тот, не теряя времени, погнался за фашистом. На выручку мгновенно кинулась пара «фоккеров». Она так опасно сблизилась с Лазаревым, что, не успев понять замысел врага, Кустов и я инстинктивно метнулись на защиту товарища.
Сергей был спасен, но мы упустили из виду четвертого «фоккера». Он уже сидел в хвосте у Тимонова, разгоняющего «юнкерсов». В тот же момент стало ясно: никто сейчас не успеет защитить Тимоху. От этой мысли я почувствовал, как весь покрылся испариной. Мы закричали Тимонову и тут же послали предупредительные очереди, но все старания уже были напрасны. На наших глазах сверкнувшая струя огня из четырех пушек и двух пулеметов пронзила самолет Тимонова. Из правого крыла вырвались красные и черные языки. Летчик несколькими размашистыми бочками сорвал огонь и плавно, почему-то очень плавно, остановил самолет от вращения и подозрительно спокойно полетел по прямой. «Что это значит?» — подумал я, оглядывая небо.
