И тем не менее кое-что не понравилось ему сразу. Можно не понимать чужого языка, но мимика и интонации говорят сами за себя – по крайней мере у европейских народов они, в принципе, едины… Так вот, у него создалось стойкое впечатление, что дело нечисто. Тип в котелке определенно наседал, он, пусть и негромко, цедил какие-то угрозы – а лица тех двух стали напряженными и озабоченными, они отвечали односложно, пару раз оглянувшись словно бы в тщетных попытках высмотреть полицейского… Положительно, дело нечисто! Может, перед ним попытка беззастенчивого уличного грабежа? Или все сложнее? Как бы там ни было, удобный случай…
Так-так-так… – Положение осложняется. Молодчик вынул руку из кармана, тускло блеснул надетый на пальцы массивный кастет, каковым он и принялся поигрывать под носом у сидящих, продолжая неторопливо, с пакостной ухмылочкой, произносить некие угрозы. Мельком покосился на Бестужева, но не похоже, чтобы стеснялся своего поведения перед посторонним…
Бестужев поднялся, бросил докуренную папиросу в мусорную урну и направился к той скамейке. Молодчик покосился на него сердито, без страха, а те двое – определенно с надеждой. Коснувшись козырька кепи, Бестужев спросил по-немецки:
– Не нуждаетесь ли вы в помощи, рабойсай?[2] Мне кажется, этот человек вам навязывает свою компанию…
Молодчик ничуть не смутился. Грозно приподняв руку с кастетом до подбородка, пробурчал что-то в адрес Бестужева – вероятнее всего, предложение убираться отсюда подобру-поздорову, пока зубы целы. Скольких нахалов сгубило самомнение и скольких еще погубит.
Глядя ему в глаза с веселым вызовом, Бестужев сказал по-русски:
– Ни словечка не понимаю, что ты там лопочешь, обезьяна…
– Позовите полицейского, молодой человек! – вскрикнул один из сидящих.
– Это совершенно ни к чему, – вежливо сказал Бестужев.
Рука с кастетом взметнулась вовсе уж угрожающе – но еще быстрее трость Бестужева описала дугу и нешуточно приложилась к левому уху громилы.
Человеческое ухо – орган весьма чувствительный, сильный удар по нему, пусть и нисколечко не опасный для здоровья, вызывает тем не менее сильнейшую боль и краткое ошеломление. Не стал исключением и громила в котелке, на краткий миг он, можно сказать, выпал из окружающей реальности – и Бестужев, не мешкая, развивая и закрепляя успех, выкрутил ему руку вырвал кастет, ударом ноги отправил в недолгий полет к противоположной стороне аллеи, где субъект и растянулся на земле рядом с пустой лавочкой.
