Штаны были своеобразные: ни карманов, ни пуговиц. На поясе — дырочки, сквозь которые продели веревку. Рубаха оказалась еще примитивнее: два куска грубой холстины, кроенные сразу с рукавами и сшитые вместе. Для головы оставлена дырка.
Все трое, включая блондинку, внимательно наблюдали, как я одеваюсь.
Ну и хрен с вами, дорогие хозяева! Нет, это просто удивительно, насколько наличие штанов прибавляет уверенности в себе. Еще бы обувку какую-нибудь…
Я поглядел на ноги моих благодетелей. Ага, у старшего что-то вроде кожаных сандалий, а у младшего… лапти! Из бересты!
А чего я, интересно, ждал? Это же прошлое! До «найка» с «адидасом» еще жить и жить. Хотели, уважаемый господин Переляк, попасть в эпоху меча? Вот вам! И лапти в придачу. То есть как раз лаптей-то мне и не дали. Ладно, перебьемся. Босиком по лесу ходить — я привычный. Даже нравится.
— Зовут как? — поинтересовался бородач.
— Николай.
Мужики переглянулись. С одинаковым выражением. Очень похоже. Наверняка отец и сын.
— Ни Кола? — переспросил старший.
— Нет, Николай!
Снова переглянулись.
Младший гыгыкнул:
— Ни кола ни двора, вот это в масть.
Старший спросил серьезно:
— Николай — это что значит?
Ишь ты, какие мы любопытные.
— Это значит — сильный.
Вообще-то «Николай» в переводе с греческого — «победитель народов», вариант — «победитель людей». Но я — человек скромный.
— Так ты не словенин! — воскликнул молодой. — То-то у тебя говор чужеватый!
Интересный вывод. Сам ты — чужеватый, подумал я. Но смолчал. За порты и не такое стерпеть можно.
— Меня Ковалем зови, — разрешил бородатый. — А это сын мой, Квашак. Значит, отработаешь?
— Я же сказал!
— За еду и одежу, — уточнил Коваль. — До листопада.
Я прикинул по времени. Сейчас август. Вернее, там, в том времени — август. Хотя здесь, похоже, аналогично. В крайнем случае, июнь, потому что вокруг однозначно лето. Значит, от двух до четырех месяцев получается. Нормально. Как раз разберусь, что тут к чему.
— Договорились.
Коваль перехватил копье в левую руку, вытянул правую… Я сообразил, что надо не пожать, а хлопнуть.
— Волох ряду видок! — торжественно изрек бородач. Рожа хитровато-довольная. Надо полагать, я упорол какой-то косяк. Ладно, прорвемся.
Коваль сунул копье сыну.
— Пошли, Ни Кола, раны твои врачевать будем.
