— В кабину! — раздался за их спиной голос киборга.
Олег с обреченным чувством полез внутрь, а его новый напарник замешкался, за что получил удар прикладом между лопаток.
В тесной кабине, на ободранных противоперегрузочных креслах была разложена нехитрая, порядком поношенная экипировка вековой давности. Олег еще накануне подозревал, что их экипируют всяким старьем, но то, что он увидел, превзошло самые мрачные предположения. Им даже не удосужились выдать скафандры и нормальное оружие, на креслах лежали обыкновенные общеармейские бронежилеты, каски, снабженные дугами коммуникационных устройств, а поверх всего этого барахла были демонстративно уложены укороченные штурмовые автоматы, произведенные на свет еще до наступления эры импульсного оружия.
— Спаси господи… — невнятно пробормотал второй загнанный киборгами в кабину узник, исподволь покосившись на Лепетова, который с мрачным видом натягивал на себя доисторический бронежилет из волокончатого кевлара. Не найдя сочувствия в мрачном, словно окаменевшем взгляде Лепетова, он со вздохом натянул нехитрую экипировку и угнездился в кресле.
Олег уже разглядывал приборную панель спускаемого аппарата, на которой ровно светились десятки индикационных окошек, отражавших в своих показаниях состояние бортовых систем.
— Как зовут-то? — спросил он у второго пилота, который ерзал в кресле, пытаясь поудобнее устроить в нем свое тщедушное тело.
— Павел, — вскинув голову, ответил тот и тут же поправился: — Отец Павел. Гнедышев.
Олег невольно повернулся:
— Священник?
— Да.
— А как ты угодил сюда? — ничего не понимая, переспросил Олег.
— Я служил на крейсере «Апостол Петр».
— Кем? — хмуро поинтересовался Лепетов. Его настроение, и так неважное, падало с каждой секундой. Ему уже серьезно начинало казаться, что их вылазка окончится задолго до того, как этот проржавевший хлам коснется своими посадочными опорами твердой земли.
— Священником и служил. А на вашем корабле что, не было духовного лица?
— Был, — криво усмехнулся Олег. — Только я к нему не захаживал. Давай, отче, кончай размазывать сопли по пульту. Ты действительно пилот или где-то сбрехал в анкетах?
Лицо Павла помрачнело.
— Солгал я… Грешен…
Олег мысленно выругался, но вслух произнес совсем другое:
— Тогда молись про себя и не мешай мне, понял?
Павел кивнул, съежившись в кресле. То ли не верил в вечную жизнь после смерти, то ли бренное тело со своими страхами взяло верх над духовным началом, но он с благодарностью посмотрел на Олега, пальцы которого уже бегали по переключателям пульта.
