Клеть грузового подъемника с лязгом остановилась.
Сопровождавшие группу киборги распахнули сетчатые створки дверей и встали по бокам.
— Семнадцатая группа — прямо по коридору! — раздался в скрытом от глаз динамике интеркома чей-то не терпящий возражений голос.
Группа узников, двигаясь в затылок друг другу, втянулась в широкий тоннель, оканчивающийся массивными створами плотно сомкнутых ворот.
Шагая по коридору, Олег вдруг поймал себя на мысли, что продолжает думать о ночном происшествии, мысленно пытаясь угадать, куда же подевалась его новая знакомая. Откровенно говоря, он, коротая остаток ночи в мучительной бессоннице, думал, что она окажется среди тех четверых охранников, которые были обещаны каждой группе одноруким офицером…
Пока он размышлял, в створах ворот открылась небольшая дверь, за которой просматривалось пространство внутреннего космодрома с двумя ложементами стартовых катапульт.
Их группа под предводительством двух человекоподобных машин проследовала вовнутрь. Олег поймал себя на мысли, что в своем воображении он почему-то успел разграничить их по неравным категориям. Имел ли ночной инцидент какой-то здравый, практический смысл, или то была просто случайность, странный вывих неправильно установленной программы, — этого он не знал, но такова, видно, природа человека, а особенно человека, попавшего в условия, морально для него тяжелые, — душа, если она все еще жива, ищет малейшие отдушины в окружающем, пытается делать какие-то, порой нелепые, иллюзорные выкладки, лишь бы противопоставить что-то суровой реальности, смягчить ее, очеловечить…
Задумавшись, он едва не налетел на спину впереди идущего.
Спускаемый модуль, который в данный момент был закреплен на массивном стартовом ложементе электромагнитной катапульты, выглядел так, словно его только что притянули сюда со свалки, где прессуют старые, отжившие свое машины. Впрочем, такая догадка вернее всего была недалека от истины.
Но самое скверное произошло минутой позже, когда киборг, сверившись с вмонтированным в ложемент монитором компьютерного терминала, вдруг произнес ровным голосом:
— КХ-157, КХ-234 — в кабину, остальным в транспортный отсек, живо!
В этот краткий миг замешательства Олег успел пожалеть, что пять лет назад, заполняя анкету в приемнике фильтрационного лагеря, он в графе военных специальностей ко всему прочему занес сведения о своей квалификации пилота спускаемых аппаратов.
Рядом с ним приблизительно то же самое испытывал низкорослый, тощий пожилой мужчина с маленькими, покрасневшими глазами и печальным выражением лица. Олегу он почему-то напомнил их бортового медика, который вечно вздыхал с точно такой же скорбной миной.
