Площадь Камброн и квартал между Сегюр и Дюплекс, все эти улочки, что выходили к переходам надземной линии метро, лежали в области нейтральной зоны. Поэтому в том, что именно здесь я встретил Луки, нет ничего странного или случайного.
Текст этот я где-то посеял. Пять страничек, настуканных на машинке, которую одолжил мне Закария, один из «Конде». Там было еще посвящение: «Луки, из нейтральной зоны». Я не знаю, какого она была мнения об этом опусе. Вряд ли она дочитала его до конца. Текст был немного нудный — перечень районов и названий улиц, которые ограничивали собой эти самые «нейтральные зоны». Иногда я указывал какие-то дома, иногда — объекты побольше. Однажды, когда мы сидели в «Конде», она прочитала посвящение и сказала мне: «А знаешь, Ролан, неплохо было бы пожить недельку-другую в каждом из этих районов, что ты перечислил…»
Улица Аржантин, где я снимал комнату, точно находилась в нейтральной зоне. Кому бы пришло в голову искать меня там? Те, с кем я встречался здесь, были мертвы — в социальном смысле. Как-то раз, листая газету, в рубрике «Судебная хроника» я нашел раздел, который назывался «Признаны без вести пропавшими». Некто по фамилии Таррид не появлялся по месту своего постоянного проживания вот уже тридцать лет и не подавал о себе никаких вестей. Суд высшей инстанции признал его «без вести пропавшим». Я показал заметку Луки. Мы сидели у меня. Я сказал ей, что уверен, что этот парень живет на улице среди десятков таких же, объявленных «без вести пропавшими». К тому же все окрестные дома имели на своих фасадах вывески «Меблированные комнаты». В этих местах не спрашивали вашего удостоверения личности, и исчезнуть там было очень легко. В тот день мы отмечали с приятелями день рождения Хупа в «Конде». Поэтому на улицу Аржантин мы с Луки приехали не вполне трезвыми. Я отворил окно и заорал как можно громче: «Таррид! Таррид!» Мой голос прокатился по пустынной улице эхом. Мне даже почудилось, будто бы эхо донесло до нас ответ. Ко мне подошла Луки и тоже крикнула: «Таррид!» Детская шутка. Мы покатились со смеху. В конце концов я убедил себя, что этот парень, Таррид, услыхав нас, проявится и таким образом мы сможем воскресить всех «без вести пропавших», что обретались на этой улице. Через несколько минут пришел коридорный и стал стучать в нашу дверь, воззвав загробным голосом: «Тише, пожалуйста!..» Потом мы услышали его тяжелые шаги вниз по лестнице. Тогда я заключил, что коридорный сам является таким же «без вести пропавшим», как и Таррид, и все прочие, кто скрывался в меблирашках на улице Аржантин.
