Когда Чарли наконец появилась в гостиной, Дафна тихонько вскрикнула и сказала только:
— О, как ты… изменилась.
— Как ты, бабуля? — спросила Чарли, неловко стоя в дверях, постукивая коробкой с компакт-диском по косяку и показывая всем свои видом, что долго она здесь не задержится.
— Мами, — поправила Дафна.
— Ах да, совсем забыла.
За столом Эрик и Дафна критиковали то, что я приготовил: по крайней мере, я сделал такой вывод, наблюдая, как они смотрят на свои тарелки, копаются вилкой в их содержимом, качают головами и переговариваются между собой по-французски. Затем наступила очередь цветового оформления гостиной.
— Голубой цвет довольно старомоден, — провозгласил Эрик, при этом с ног до головы одетый в джинсовку!
Дафна заявила, что мне следует отрастить волосы подлиннее, чтобы смягчить угловатость моего лица, а также никогда, никогда не носить этот оттенок зеленого. Я уже был готов запустить в нее блюдо с десертом и сказать, что ей всегда следует носить лимонный шербет, но она положила руку мне на колено и сказала:
— Кейт повезло, что она встретила такого милого, симпатичного и образованного человека, как ты, Эд. Надеюсь, вы будете счастливы вместе. Эрик, настало время произнести тост.
— За Кейт и Эда, чудесную пару! — крикнул Эрик, и мы все чокнулись.
— Спасибо, — сказал я, весьма озадаченный. Обкуренные они, что ли?
Позднее, когда все были заняты укладыванием грязной посуды в посудомоечную машину, а в случае Эрика — зеванием перед футболом, я проскользнул к телефону и позвонил своей маме.
— Просто хотел тебе сказать, какая ты у меня замечательная, — прошептал я.
— Ты употреблял херес, Эдвард? — спросила она в своей восточно-английской манере.
— Совсем немного. Скажи папе, что он тоже отличный парень.
— Он у Вика, двигает шкаф. Другими словами, смотрит футбол. Как поживает моя красавица внучка?
— По-прежнему красива и здорова.
— А как Кейт?
Кейт нравилась маме — примерно в той же степени, в какой ей не нравилась Бернис, или «эта женщина», как мама обычно называла мою бывшую жену. По счастливому стечению обстоятельств Кейт мне тоже нравилась. Да, с кулинарией она не дружила, смотрела дурацкие телепередачи, а при виде привлекательных мужчин пускала слюни, как девчонка. Но она любила Джорджию и (насколько я мог судить) меня и, в отличие от Бернис, позволяла мне слушать «Радиохедс», даже когда сама находилась в пределах слышимости. Подруги Кейт навещали ее в основном в магазине, поэтому, вопреки моим страхам, мне не пришлось открывать дверь бесконечной череде Сар, Джин и Рашелей, пьющих наш кофе и перемывающих мне косточки.
