— А чем это вы измерили скорость истечения?
Его вопрос поставил меня в тупик. Действительно, все это известно теоретически. А где же приборы, измеряющие сверхсветовую скорость истечения?.. Их нет… Невозможно сконструировать в земных условиях такой прибор, ибо в любом электронном или электромагнитном измерителе сигналы сигналы по цепи передаются со скоростью света и ни в коем случае не выше.
Я с интересом взглянул на Виктора. Он оказался не таким дилетантом, как представлялся мне вначале».
Академик зашевелился и, младенчески почмокав губами, повернулся на другой бок. Я быстро закрыл блокнот и положил его на место. По-моему Петр Михайлович уж слишком расписал меня!
Прошло семь суток с тех пор, как мы распрощались с Николаем Глыбовым. Академик безвылазно сидит в салоне и колдует над книгами и микрофильмами, время от времени сердито ворча. Что означает это ворчание я еще не научился отгадывать. Иногда это, видимо, недоумение перед математическим парадоксом, а чаще — восхищение, если не восторг по поводу эквилибристических рассуждений какого-нибудь физика-теоретика.
Делать почти нечего: электронные автоматы и роботы с безупречной точностью ведут корабль по курсу. Откидываюсь в кресле, закрываю глаза.
Глава шестая
ЗА ПОРОГОМ НЕДОСТИЖИМОГО
Скорость близилась к световой. Академик разбудил меня, чтобы сообщить эту весть. Лицо его сияло. Я отвернулся к стене, собираясь снова уснуть. Мозг, еще окутанный дурманом сна, не осознал всей важности сообщения. «Зачем будить? — сквозь сон подумал я. — Торопиться некуда»
— Алло, Виктор!.. Звездоплаватель-первооткрыватель!.. Не узнаю прежнего энтузиаста! неужели тебе не интересно взглянуть на картину мира при суперсветовой скорости?
Наконец я проснулся и встал, потягиваясь. Едва я протер глаза, как тут же забыл об усталости. Главный экран и все остальные проекторы были включены. Звездное небо переливалось всеми цветами радуги. Я никогда раньше не видел такой волшебной картины. Начал проявляться эффект Допплера, то есть изменение длины световых волн, идущих от звезд при субсветовой скорости относительного движения. Мы настолько близко подошли к порогу скорости света, что цвет звезд менялся буквально на глазах. Те звезды, к которым мы летели как бы уменьшали длину волны своего излучения. Они вначале голубели, синели, а затем, вспыхнув зловещим темно-фиолетовым светом, потухали вовсе, так как их излучение смещалось для нас в невидимую ультрафиолетовую область спектра. Из бесконечной дали навстречу «потухшим» появлялись мириады новых, проходя ту же гамму цветов. И так без конца.
